Поделиться
Сначала были нападения на редакцию журнала "Шарли эбдо" и еврейский кошерный рынок в Париже в начале 2015 года. Затем случилось 13 ноября 2015 года: дата, которая навсегда "засела занозой в сознание французов", как и 11 сентября 2001 года у граждан Америки. Сразу шесть нападений на стадионе Сен-Дени, кафе "Батаклан" и еще четырех публичных местах произошли в тот день в "самом романтическом городе мира". Благо, обошлось без трагических происшествий, если не считать многочисленные драки болельщиков, во время Евро-2016.
И вот спустя несколько дней после разочарования, постигшего французов после проигрыша национальной сборной португальцам, Францию ждала даже не оплеуха, а самый настоящий увесистый нокаут, последствия которого только предстоит осознать.
Дело даже не в том, что, как говорят некоторые эксперты, теракт на всемирно известном курорте может стоить стране полмиллиарда евро и в не репутационном ущербе, который понесла Франция, уколотая в ее самом "фешенебельном месте" - Лазурном берегу, который позиционируется "как рай на земле".
Трагедия состоит в том, что удар в очередной раз нанесен не теми чужаками, которые слетелись под крыло ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки ИГИЛ) в Ираке и Сирии. А своими "доморощенными террористами", которые либо родились в этой стране в семье выходцев из арабских стран, или относительно недавно, как предполагаемый убийца из Туниса, "косивший людей, как кегли", приехали во Францию.
ДАИШ, уже неоднократно показывавшая миру, что это не собранный по миру "сброд боевиков", а хорошо обученная организация с тактической выучкой и профессионалами всех мастей, бьет в Старом свете, там, где, как говорится, "тонко и рвется". Во Франции, с ее либеральной политикой "открытости дверей". В свое время, после войны в Алжире, начался массовый въезд в эту страну миллионов выходцев из арабских и североафриканских стран. Сначала въезжала одна семья, а за ней многочисленные родственники, как говорится, "сваты и браты".
Хорошо, помню, как еще во время учебы в Париже в начале 1990-х, местные профессора советовали избегать прогулок по северу столицы. Эти районы вкупе с бедными пригородами уже тогда начали превращаться в самые настоящие гетто, злые и закрытые для общества. Хорошо помню тот шок, когда увидели на некоторых улочках груды мусора, зловоние и бегающие крысы, что стало настоящим шоком в сравнении с величием базилика Сакре-Кёр на Монматре или лоском Вандомской площади.
Во второй половине 2000-х, когда подросло уже третье поколение выходцев из арабских стран, в большинстве своем не имеющее работы, это аукнулось Франции бунтами и сотнями сожженных машин. Будущему президенту и тогдашнему главе МВД Франции Николя Саркози, во многом за счет крайне жесткой позиции, удалось подавить эти "стихийные восстания". Но это лишь прибавило ненависти североафриканского сообщества Франции к "жирующим французам".
"Сейчас они являются гражданами Франции, но они исключены из французского общества. Я учился во Франции. Я работал там, и они (арабы и африканцы) действительно полностью исключены из него", - точнее слов бывшего сотрудника ЦРУ Роберта Баера в эфире CNN и не скажешь.
"Ситуация продолжает ухудшаться, поскольку после нападений в Париже полицейские постоянно останавливают людей, которые похожи на арабов, в поездах и автобусах, проверяя их документы. Этого даже не делаем мы. Французы ведут себя очень агрессивно. Радикализация граждан североафриканского происхождения только усиливается, а не идет на убыль", - дополняет эту картину Том Фуэнтес, бывший помощник директора ФБР, который входил в состав исполнительного совета Интерпола. Он добавил, что "доморощенный терроризм является серьезной проблемой в Европе". "Во Франции есть много иммигрантов третьего поколения, которые приехали сюда из Марокко, Алжира, Ливии, Туниса, - добавляет Фуэнтес, - И даже если их дети родились во Франции, и дети их детей также родились во Франции, они не считают себя французами".
Проблема в том, что эти иммигранты действительно "варятся" внутри собственных анклавов в ограниченных районах и ассимилируются только друг с другом. Не то, что они сами этого не особо хотят. Проблема в том, что за все эти несколько десятилетий они так и не были приняты и по-прежнему не принимаются широкими слоями коренного населения Франции.
Фуэнтес, кстати, добавил, что радикализация "доморощенных представителей диаспор" становится проблемой и в Соединенных Штатах. Что показали нападения в Сан-Бернардино в Калифорнии и в Орландо штата Флорида.
А ДАИШ просто грамотно сыграл на эмоциях и настроениях озлобленных радикалов из числа мигрантов в самой романтичной стране мира, призвав их реализовать стратегию борьбы "с неверными" силами "спящих одиноких волков террора". Как правило, ничем не приметных, имевших в лучшем случае "приводы в полицию" за незначительные правонарушения. Теми, кого называют "простыми парнями с улицы".
Такими, как террорист из американского Орландо, расстрелявший 50 человек. Как снайпер, расстреливавший в спину полицейских в Далласе. Или убийца из Туниса, задавивший в "земном раю" сотни людей, радовавшихся самому главному празднику Франции.
Франция действительно находится в своеобразном нокауте, поскольку не знает, откуда ждать очередного удара.
Ведь убийцей может оказаться обычный сосед по лестничной клетке. Простой парень с улицы.