Поделиться
На первом этапе они были смягчены за счет фактического провоцирования снижения курса рубля. На втором, начавшемся в этом году, власть перешла к параллельному ужесточению бюджетной политики и постепенному (при поддержании относительной стабильности курса рубля и по мере снижения инфляции) уменьшению базовой процентной ставки. Расчет делается на то, что в отдаленной перспективе это позволит сформировать благоприятные условия для экономического роста.
Однако способ снижения дефицита федерального бюджета с ожидаемых 3,7 процента ВВП в нынешнем году до 1,2 процента в 2019 году вызывает оторопь. Речь идет о решении этой задачи не за счет роста доходов бюджета (в отношении к ВВП их намечено уменьшить с 16,1 до 15,0 процента), а за счет драконовского урезания расходов. В 2017 году их планируется уменьшить на 1,5 процента, в 2018 году - еще на 1,3 процента и на этом уровне сохранить в 2019 году.
Это мощнейший удар по совокупному спросу, а следовательно, и по перспективам экономического роста в стране. И он наносится в момент, когда частный сектор находится в глубокой депрессии и не способен резко активизировать инвестиционную активность.
Но, может быть, уровень налоговой нагрузки в России является чрезмерным? Да нет: по данным самого минфина, у нас он несколько ниже среднего показателя по развитым странам, входящим в ОЭСР. В 2014 году общий объем всех видов платежей в бюджетную систему составлял в нашей стране 31,89 процента ВВП, а в ОЭСР - 34,44 процента. Реальный же разрыв существенно больше. В доходах бюджета у нас заметная доля принадлежит рентным платежам от добывающих отраслей. И хотя рента изымается в форме налогов, по своему экономическому содержанию она, подобно дивидендам, получаемым государством от принадлежащих ему акций, относится к категории факторных доходов, а потому к налоговой нагрузке на бизнес отношения не имеет.
Не могут не вызывать вопросов и некоторые из предлагаемых конкретных решений, которые заложены в трехлетний проект бюджета. Опасения вызывает стремление минфина при помощи нового бюджетного правила существенно снизить цену на нефть (до 40 долларов за баррель. - Прим. ред.), начиная с которой налоги направляются не в бюджет, а в Резервный фонд. Такие действия очевидным образом противоречат общему правилу, в соответствии с которым резервы должны формироваться в "тучные", а не в скудные годы.
Есть большие сомнения в отношении того, были ли правильно оценены последствия так называемого налогового маневра, нацеленного на упразднение экспортных пошлин на нефть при компенсирующем увеличении налога на добычу полезных ископаемых. Экспортные пошлины решают не только фискальную задачу, но и обеспечивают поддержание на внутреннем рынке более низкого уровня цен на нефть и нефтепродукты по сравнению с мировым рынком. Поэтому одним из эффектов ликвидации экспортных пошлин станет увеличение привлекательности экспорта по сравнению с поставками на внутренний рынок. Рост внутренних цен станет неизбежным, а это нанесет удар по конкурентоспособности промышленности и сельского хозяйства. Вряд ли предусматриваемые меры по уменьшению акцизов на нефтепродукты достаточны для нейтрализации этой угрозы.
Очевидна и теоретическая ущербность идеи ввести для всех компаний с госучастием выплату дивидендов с чистой прибыли по нормативу 50 процентов (вместо прежней нормы в 25 процентов. - Прим. ред.). Такое предложение является лучшим свидетельством того, что у нас так и не соз- дана эффективная система управления госактивами. Рациональный собственник должен учитывать при решении таких вопросов сравнительную результативность изъятия этих средств у компании и инвестирования их в ее развитие. Мы же идем по пути превращения факторного дохода в разновидность налога.
Желание властей поддерживать социальную стабильность заслуживает несомненной поддержки. Но рискну замахнуться на "святое" - майские указы президента 2012 года. Надо признать, что они были приняты в "другой жизни", и их реализация сегодня в полном объеме просто невозможна. Нежелание внести здесь коррективы оборачивается тяжелыми последствиями в таких областях, как образование и наука. Прессинг чиновников, направленный на достижение любой ценой установленных указами уровней оплаты труда, приводит к ничем не оправданному сокращению занятости, нередко в уродливых формах вроде массового перевода сотрудников на неполную рабочую неделю. Убежден, что заметно лучшие перспективы в сфере финансовой политики могли бы открыться в связи с пересмотром тех искусственных табу, которые власть установила для себя при формулировании макроэкономической политики.
Я, как и некоторые другие экономисты, полагаю, что при менее рьяной борьбе с инфляцией (ради которой Банк России взвинтил ключевую ставку) можно было бы существенно снизить остроту проблемы бюджетного дефицита и при этом не нанести особого ущерба состоянию делового климата. Кроме того, оздоровлению финансовой ситуации содействовали бы и другие давно назревшие изменения в регулировании денежно-кредитной сферы. Речь в первую очередь идет о снятии ничем не оправданного запрета на введение в кризисной ситуации ограничений по капитальным статьям платежного баланса, прежде всего в части трансграничного перемещения спекулятивного капитала.
Число стран, применяющих такие меры, за последние годы заметно выросло; вполне терпимое отношение к ним демонстрирует даже Международный валютный фонд. Это не случайно. Такие ограничения позволяют быстро стабилизировать ситуацию и создать предпосылки для скорейшего восстановления экономического роста. В нашем случае они позволили бы очень быстро снизить процентную ставку до совместимого с экономическим ростом уровня, преодолеть пессимистичные ожидания субъектов хозяйственной деятельности.