Он был первым, кто ворвался в захваченную террористами бесланскую школу. Сумел вывести из спортзала многих детей и женщин. И в том же бою получил тяжелейшее ранение в голову. Его посчитали погибшим, но офицер не просто выжил, но и вернулся в строй.
За мужество и героизм Вячеслав Бочаров удостоен звания Героя Российской Федерации.
Выживший
3 сентября 2004 года спецподразделения Центра специального назначения ФСБ ворвались в бесланскую школу N 1, где террористы держали детей-заложников. В бой наши офицеры пошли сразу после того, как в школьном спортзале произошли взрывы и возник пожар. Первым в школу прорвался полковник Вячеслав Бочаров, в то время - командир группы Управления "В" ("Вымпел") Центра специального назначения ФСБ.
"Вопрос уже не стоял о том, чтобы спасти всех заложников, когда прогремели взрывы в спортзале, инициированные бандитами, уже были потери, - рассказывает Вячеслав Алексеевич. - Вопрос стоял только о минимизации потерь, и эту задачу можно было выполнить только смелыми, решительными действиями. Порой - жертвенными. Изначально мы не рассчитывали на силовой вариант. Мы рассчитывали на то, что будут какие-то договоренности, потому что там же дети. Но когда в 13 часов третьего сентября раздались два взрыва в спортзале, то здесь уже размышлять было некогда".
Бочарову не нравится, когда в отношении того боя журналисты пишут: "спонтанные действия".
"Никаких с нашей стороны спонтанных действий там не было, потому что каждое подразделение знало, с какого направления действовать. Я вышел на свой участок боевой работы и запросил руководство: могу ли я продолжить действия внутри школы? Но для этого надо было преодолеть открытое пространство и войти туда. Получил разрешение. Так получилось, что в школу мне удалось войти первым..."
И не просто первым, а какое-то время полковник Бочаров оставался единственным спецназовцем внутри захваченной школы. Другие сотрудники не сразу смогли проследовать за ним.
"Да я сам их не пустил, - уточняет полковник. - Почему? Когда ты идешь первый, то и для противника это неожиданно, и есть возможность проскочить простреливаемый участок. А когда ты подтягиваешь остальных, то подставляешь их под пули. Я попросил ребят просто прикрыть меня..."
Прошло 12 лет, но в памяти офицера осталась страшная картина: он замер перед входом в спортзал, у его ног трехлетний ребенок...
"Не до эмоций было, я же выполнял задачу. Но когда видишь, что люди лежат слоями друг на друге, дети и женщины мертвые, кто-то шевелится... Я доложил, что в спортзале бандитов нет, принял все меры для эвакуации тех, кто подает признаки жизни".
То, что произошло дальше, Вячеслав Алексеевич скупо называет "работой" и "нейтрализацией бандитов". В том бою он получил ранение в голову. Рана была настолько тяжелая, что какое-то время полковник значился в числе убитых. Пуля вошла в голову под левым ухом и вышла под левым глазом. Когда товарищи выносили его из школы, Бочаров был без сознания.
"В сознание пришел уже в Москве, в госпитале им. Бурденко. Месяца два я не мог говорить, мне просто нечем было говорить. Верхнюю челюсть оторвало, небо оторвало, нос свернуло, глаза контузило. Врачи не верили, что я выживу".
О его состоянии родным сообщил боевой товарищ.
"Это самая трудная задача - прийти домой к сотруднику, который или уже никогда не переступит порога своего дома, или находится в таком состоянии, как я, то есть тяжелораненый с неизвестными результатами. Ко мне домой пришел полковник Алексей Викторович Романов. Когда я служил в Афганистане в разведроте, он был у меня сержантом, санинструктором. Затем он окончил Рязанское воздушно-десантное училище, второй раз приехал в Афганистан, стал Героем Российской Федерации за антитеррористические действия на Северном Кавказе. Когда я пришел в себя в реанимации, то увидел, что рядом со мной сидит жена. Она ни одним выражением мимики не выдала себя в том, что я, будем так говорить, не очень хорошо выгляжу. Наоборот, улыбалась, поддерживала".
Но, как вспоминает герой, по-настоящему тяжело стало не в госпитале, а после выписки.
"В сознании свой собственный облик сохранился, а ты смотришь в зеркало, а там вроде бы другой человек. Но я ни дня не был дома, я на следующий день, как вышел из госпиталя, поехал на службу. У меня лицо было разорвано, дыра, я прикрывал все это дело тряпочкой и ехал на метро, а потом на автобусе до центра, и так полгода ездил. Через полгода сделали операцию, эту дыру в лице устранили, потом через полгода очередная операция - и так двенадцать операций. Потихоньку восстановился. Между медицинскими операциями продолжал ездить и на боевые операции".
Это самая потрясающая черта офицера. После всех испытаний (был случай в Афганистане: он раненым вел бой) Бочарова бы никто не упрекнул, если бы он уволился. Но не тот характер.
"Когда я более или менее восстановился, то сказал жене: "Я поеду в командировку". Она говорит: "Куда в командировку?" Я отвечаю: "Я там буду при штабе сидеть, бумажки оформлять". Она понимала, что меня не пустить нельзя. Это моя работа, мой образ жизни, мое представление о смысле жизни".
Вестник Героев
Особый разговор - об исторической справедливости.
"После Беслана мне очень не понравились высказывания журналистов, когда напрямую обвиняли сотрудников Центра специального назначения в том, что это они стали причиной таких больших потерь. Мы каждый год приезжаем в Беслан по приглашению его жителей. Нас принимают как родных, накрывают столы, приглашают в школу. Кстати, школа носит имя Героев спецназа ФСБ, а классы носят имена тех, кто погиб. На тех местах, где гибли наши ребята, находятся бронзовые доски: "Здесь погиб Туркин", "Здесь погиб Велько", "Здесь погиб Кузнецов". Даже родственники погибших понимают, что это не наша вина, это вина бандитов, террористов".
Сегодня он - первый заместитель секретаря Общественной палаты, член Исполкома Паралимпийского комитета России. В Российской ассоциации Героев служит - именно служит, а не работает - ответственным секретарем. И возглавляет редакционный совет газеты "Вестник Героев". А в Союзе ветеранов Афганистана отвечает за патриотическую направленность.
Среди его наград, почетных званий и премий есть и такая: "Герой нашего времени".
Своей главной задачей считает воспитание будущих героев.
"Ведь это также проблема, беда в системе образования, когда мы Великую Отечественную войну проходим одной страницей, - возмущен ветеран. - Но когда ты беседуешь с подростками и говоришь: "А давайте поразмышляем, например, о жертвенном подвиге человека. Давайте подумаем: ради чего он совершает подвиг?" - и слышишь их размышления, то ты понимаешь, что они хорошие ребята, им просто немножко недостает информации. А в критической ситуации они поступят точно так же, как поступали наши предки.
Что написано пером
Предки - это не только герои давних войн.
"Возьмите подвиг Александра Прохоренко в Сирии, который вызвал огонь на себя, - чеканит герой. - Ведь он же молодой человек, ему двадцать с небольшим лет. Он подростком был совсем недавно, и с ним, может быть, также кто-то беседовал в школе. Но когда сложилась такая ситуация, он вызвал огонь на себя и погиб".
Но для воспитания молодежи нужно, чтобы страна знала своих героев. И не изводила ресурсы на прославление врагов.
"Ведь посмотрите: я захожу в большой книжный магазин в Москве, и прямо на входе - стенд "История Третьего рейха". Книги: "Я бил маршала Жукова", "Я - снайпер рейха", "Я - пулеметчик вермахта", "Утерянные победы" Манштейна" и т.д. А это на какого потребителя рассчитано? Или книга "Мифы преступного мира": ты ее открываешь и там биография на сорока страницах Салмана Радуева, кровавого террориста... А где у подростка возможность в этом же книжном магазине прочитать книгу о Героях Российской Федерации? И почему же у нас такой мощный фактор не работает, и наши молодые люди ищут себе романтику в террористических организациях или в рядах бандформирований? Ведь от того, что ему в голову будет заложено, так он и будет жить.
Сам же на вопрос - а как надо? - отвечает словами русского философа Ивана Александровича Ильина: "Жить стоит только тем, за что стоит умереть".