Потомок Юсуповых-Сумароковых-Эльстонов выступил в "Геликон-опере"
У вас был необычный дебют в России: вы дирижировали оперой, где на сцене был князь Феликс Юсупов, с именем которого связан ваш род?
Александр Биргер: Все, что происходило сейчас со мной, невероятно. Я всю жизнь мечтал попасть в Россию. Уехал из Австралии учиться в Германию, и моя карьера развивалась уже в Европе: я выступал с оркестрами Швеции, Дании, Берлина, Вены, Лондона, Парижа.
Но в сознании постоянно крутилась мысль об огромной стране - России. Я все время повторял: я русский! Меня не понимали, ведь я даже не говорю по-русски. Но я чувствовал, что это так, особенно, когда дирижировал музыку Чайковского, Шостаковича, Прокофьева, Мясковского. Однажды в Торонто мы встретились на постановке оперы "Записки из мертвого дома" по Достоевскому с потрясающим режиссером Дмитрием Бертманом. Я рассказал ему про свой русский род. И он тут же пригласил меня в Москву продирижировать в "Геликон-опере" спектакль, который он собирался ставить - "Распутин". В тот момент у меня не получилось приехать. А теперь, когда он связался со мной по фейсбуку, я отменил все и приехал. И я сразу влюбился в Россию, в "Геликон", в людей, во все, что здесь происходит.
Что вас так поразило?
Александр Бригер: Я почувствовал себя здесь дома. Я ехал из аэропорта ночью в машине, видел Кремль, Дмитрий Бертман возил меня в Петербург, мы были в Юсуповском дворце, на могилах русских композиторов. У меня столько чувств проснулось от этого.
И я все время думал: где мой отец? Как бы я хотел, чтобы он был здесь со мной! Но он умер. Он был мэром Сиднея и архитектором. Родился во Франции, но всегда считал себя русским. Его лучшим другом был наследник царского престола Михаил Романов. Как и мой отец, он приехал в Австралию после Второй мировой войны и часто приходил в наш дом, расположенный недалеко от Сиднейской гавани. В доме было много вещей в русском стиле - русский ковер, самовары, книги на русском языке. Отец и Михаил Романов разговаривали между собой по-русски. Я тогда не понимал еще ценности этих мгновений. Но у отца была мечта, чтобы я попал в Россию. Сам он приезжал в Москву в составе делегации Сиднейского правительства. Никто из его окружения не знал тогда его историю, и когда он заговорил по-русски, все были потрясены. Очень жалею, что он не говорил по-русски со мной. Русский должен быть моим родным языком.
У вас необычная история рода, причем с обеих сторон.
Александр Бригер: Да, все идет от отца - Андрея Владимировича. Его мать была Зинаида Сумарокова-Эльстон, кузина Феликса Юсупова. Она вышла замуж за пианиста Владимира Бригера, сына адмирала Николая Бригера, и они жили с Юсуповыми в Париже. А сестра Владимира Бригера - Надежда была, к слову, женой Николая Легата, знаменитого артиста и педагога Мариинского театра. Среди его учеников и партнеров были Анна Павлова, Матильда Кшесинская, Вацлав Нижинский. В моем архиве есть еще один интересный факт из семейной истории: фото, где мой отец и королева Англии Елизавета играют детьми в Виндзорском дворце. Отец Елизаветы король Георг VI пригласил Феликса Юсупова с семьей посетить королевский дворец.
Наверное, все это и объясняет, почему, когда я дирижирую русской музыкой, я чувствую в ней больше, чем музыку, я ощущаю через нее свою кровь, историю семьи.
В "Геликоне" вы дирижировали оперой "Распутин", написанной американским композитором. Как вы воспринимали его трактовку исторических событий и образ Юсупова-трансвестита?
Александр Бригер: Я об этом думал. Но у меня возникает вопрос: а где русские современные композиторы? Почему я дирижировал американским композитором? Почему никто из русских не написал такую оперу? Вы постоянно ставите "Бориса Годунова", Чайковского или "Любовь к трем апельсинам". Но где современные русские композиторы? Поэтому я могу только радоваться, что американец Джей Риз написал такую оперу, а Дмитрий Бертман поставил ее, причем не на английском, а на русском языке.
Что касается образа Юсупова, то сначала я был разочарован, что в опере отображается именно это качество Юсупова. Я даже говорил по телефону с моей мамой, знавшей Юсупова лично, и она сказала, что он действительно был таким, ему действительно нравилось одеваться в женскую одежду, в короткие юбки.
Кстати, в вашем роду есть еще одна интересная ветвь - Айсик Нейсон, который общался с лордом Байроном, был первым австралийским композитором и написал первую австралийскую оперу "Дон Хуан в Австрии". Вы исполнили эту оперу?
Александр Бригер: Да! Айсик Нейсон - мой далекий пра-прадедушка. Он родился в Англии, был композитором, известным королевской семье. Однажды король Эдуард, отец королевы Виктории, попросил его поехать в Польшу со шпионским заданием. Пообещал ему хорошо заплатить. Айсик выполнил задание, а когда вернулся в Лондон, на троне была уже королева Виктория. Он пришел к ней, чтобы получить свой гонорар. На Виктория сказала ему: я не знаю, кто вы такой, уходите! Из-за больших долгов он был вынужден уехать подальше от Лондона: сел на корабль со своей женой и поехал в Австралию. Там он стал первым австралийским композитором и сочинил первую австралийскую оперу, которой я действительно дирижировал в концертной версии и записал ее.
Она ведь никогда не ставилась со времен своей премьеры?
Александр Бригер: Да, мы нашли ноты в Национальной библиотеке в Сиднее, но оказалось, что там нет оркестровки, а есть только указания - флейта, кларнет и т.д. Мой дядя, известный дирижер сэр Чарльз Маккеррас оркестровал эту оперу так замечательно, что сейчас она звучит как Моцарт или Россини.
Вы были в постоянном контакте с сэром Маккеррасом, но вашим учителем был еще и Пьер Булез?
Александр Бригер: Я не был его учеником в том смысле, что дирижеры никогда не садятся рядом и не говорят: ты должен то-то и то-то. Но я учился у Булеза в 2000-м году: мы три недели выступали с его ансамблем современной музыки на фестивале в Экс-ан-Провансе. У нас был замечательный контакт, мы поехали потом с концертами по городам Франции. А дальше уже моя карьера пошла хорошо.
Вся ваша карьера состоялась в мире, но не в Австралии. Только несколько лет назад у вас появился в Сиднее свой оркестр - Австралийский Всемирный оркестр.
Александр Бригер: АWO - это оркестр моей мечты, собравший лучших австралийских музыкантов, которые играют в великих оркестрах мира - Берлинской филармонии, Венской филармонии, Лондонском симфоническом, Чикагском симфоническом и других. Впервые мы выступили в 2011 году и с тех пор собираемся раз в год на семь дней и готовим программу из знаменитых произведений. С АWO выступили уже Зубин Мета, Саймон Рэттл, Риккардо Мути. Все они сказали, что это один из самых лучших оркестров на земле.
Мне бы очень хотелось привезти этот оркестр в Россию, пригласить продирижировать им Валерия Гергиева, выступить в Москве, в Петербурге, в других городах. Ему бы это было интересно. Я мечтаю также о новой постановке с Дмитрием Бертманом в "Геликон-опере". И еще мы встретились с Владимиром Федосеевым - одним из величайших дирижеров современности не только в России, но во всем мире. Федосеев приходил на спектакль "Распутин" и потом пригласил меня продирижировать Пятую симфонию Чайковского с Большим симфоническим оркестром. Я теперь буду жить мечтой о России: вернуться сюда, исполнить русскую музыку с русскими музыкантами. Мое сердце осталось здесь.
Справка "РГ"
Александр Бригер родился в 1969 году в Сиднее. Победитель Международного конкурса дирижеров в Праге (1993). Учился у сэра Чарльза Маккерраса и Пьера Булеза.
Работал в оперных постановках в Английской национальной опере, на фестивале в Экс-ан-Провансе, в Канадской опере, Датской королевской опере, Королевском оперном театре Швеции, в "Комише опер" и др. Выступал с Роттердамским филармоническим оркестром, Симфоническим оркестром Шведского радио, Филармоническим оркестром Радио Франции, Национальным оркестром Капитолия Тулузы, оркестром Академии Святого Мартина в полях, Зальцбургской Камератой, Лондонским Симфоническим и Филармоническим оркестрами другими.
В 2010 году Александр Бригер основал австралийский Всемирный оркестр (AWO).
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"