The Guardian выложил серию интересных скетчей о Brexit
Британская газета The Guardian отметила годовщину референдума о выходе Великобритании из ЕС, творчески осмыслив его последствия и представив в серии коротких фильмов наиболее распространенные точки зрения, разделившие сторонников и противников Brexit’a. Результат этих усилий получил общее название Brexit Shorts: Dramas From a Divided Nation ("Короткометражки о Brexit: драмы расколотой нации") и был выполнен The Guardian совместно с театральной студией Headlong Theatre Company. Девять скетчей рассказывают совершенно различные по своей тональности истории, вложенные в уста персонажей, принадлежащих к разным возрастным, этническим и культурным группам.
Три истории рассказывают о жителях Северной Ирландии, Шотландии и Уэльса и тех насущных вопросах, ответы на которые те искали, определяясь со своей идеологической позицией. Зачастую дилеммы эти носят настолько специфический национальный характер, что могут быть непонятными жителям центральной части Соединенного Королевства, что еще раз показывает, насколько понятие "нация", использованное в названии, различается по смыслу: это может быть и народ, и исключительно правовая связь населения с определенным государством, и политическая самоидентификация. И все эти, постепенно сформировавшиеся к двадцатому веку грани, рассек вдоль и поперек вопрос, вынесенный на референдум, создав еще большее взаимное непонимание.
Для трех частей этого государства именно сельскохозяйственные субсидии ЕС, поддержка туризма и различные общеевропейские программы по защите культурного наследия, а также выход на единый рынок товаров и услуг, обеспечивавший информационный доступ к результатам своей деятельности во всех странах-членах ЕС, создавал новые рабочие места и гарантировал определенную социальную и материальную поддержку.
Об этом говорит, причем на валлийском языке с красочными английскими цитатами, фермер из миниатюры Гари Оуэна "Сосны" (The Pines), роль которого исполнил Стеффан Родри. С одной стороны, надоела бюрократия и работа себе в убыток, с другой - после голосования пришло осознание, что то немногое, за что можно было бороться с помощью заявлений, ходатайств и прочего - исходит от того же ненавистного ЕС, который завалил Великобританию дешевым бельгийским молоком.
Соседка фермера, бывшая жительница из Лондона, переехала в Уэльс и стала управляющей в местном кафе, переименовав его на английский манер для удобства туристов. С одной стороны, для уроженцев этих мест в развитии инфраструктуры есть польза. С другой - новоявленному мелкому бизнесу невыгодно сотрудничать с локальными производителями. Но эти коммерсанты будут продвигать использование "экологически чистых" продуктов, необязательно своих, выключать свет в "час Земли", не задумываясь об издержках ближайшей фермы. А с общим ухудшением инвестиционного климата метрополия и ее относительные окраины стали отдаляться еще больше.
Ирландская миниатюра Стейси Грегг с Броной Галлахер в образе матери-одиночки показывает другую трагедию: с возможным выходом Соединенного Королевства из ЕС открылась и плохо зажившая рана недавнего прошлого. Разделение острова Ирландия на две части с провозглашением независимости Республики в начале двадцатого века решило одни проблемы, взамен создав другие. Смешанное население Севера, вошедшее в состав Соединенного Королевства, не стало спокойней - большую часть двадцатого века непримиримое противоборство между католиками и протестантами то и дело выливалось в кровавое противостояние с сотнями жертв.
Но упразднение внутренних границ между странами-членами ЕС разрешило очень много проблем для ирландцев: перемещение, занятость, место проживания семьи и родственников, да и противоречия по части национальной идентичности - все это потеряло былую остроту. Героиня говорит, что очень хорошо помнит, каково жить в сегрегрированном обществе, и ностальгии по нему не испытывает. Получается, что в сложившейся ситуации стать гражданином Ирландии, а, следовательно, и ЕС - чуть ли не единственный шанс на принадлежность к чему-то большему, чем коммунальные склоки, которые возвратятся с удвоенной силой, как только снова появятся границы, и застарелые проблемы встанут в полный рост.
Миниатюра А.Л. Кеннеди, где рассказчиком выступает Скотт Рейд, показывает разгневанного шотландского паренька, который с апломбом заявляет, что благодаря государственной политике и остаточному принципу финансирования окраин он стал беженцем в своей собственной стране еще при рождении. Без образования, без каких-либо перспектив в силу безработицы, наблюдая унижение, которое в старости испытывала его бабушка, вынужденная искать милости в социальных учреждениях …
Все это невольно подталкивает его, как и тысячи других людей, обратить свой взгляд назад, отыскивать исторические параллели в притеснениях прошлых лет, в борьбе шотландцев с англичанами, и вдохновляться загадочным будущим в ЕС, в отрыве от своего постылого соседа.
Трогательная история Эби Морган повествует о произошедшем аллегорически: актриса Пенелопа Уилтон выступает в роли женщины, прожившей со своим супругом 43 счастливых года, прежде чем тот без объяснения причин бросил ее. Одиноко блуждая по квартире, она говорит о том, как неожиданно для нее было это решение, потому что большая часть ее сознательной жизни неотделима от существования в ней ее единственного спутника.
Еще больше, кажется, ее ранит тот факт, что он просто оставил ее и ушел в никуда, в одиночество, неизвестное и беспощадное. А ее дверь будет всегда открыта для того, кого она беззаветно любила.
Мира Сайал продекламировала собственноручно написанную миниатюру от лица британки во втором поколении, сторонницы Brexit, которая любит страну, где она родилась, со всей еще недавно присущей ей традиционностью, и чувствует, что бесконечный наплыв новых иммигрантов порождает в обществе враждебность и к тем, кто прожил в Соединенном Королевстве всю жизнь. Хочет она того осознанно или нет, но она фактически делит людей на два сорта: тех, кому позволено остаться, и тех, кого необходимо репатриировать.
Находясь на улице со своим знакомым, "хорошим" польским иммигрантом Полом (или Павлом - постоянно исправляет себя она), героиня подвергается нападению со стороны незнакомца, на майке которого было написано: "Да, мы победили! Теперь высылайте их всех обратно!". И тут она поняла, что гнев анонимного политического единомышленника был направлен против нее лично. В растрепанных чувствах она идет в полицейский участок составлять заявление о преступлении, в то время как Павел находится в больнице в критическом состоянии.
История, представленная актрисой Максин Пик, представляет собой крик души юриста, занимающегося помощью иммигрантам в оформлении документов на получение вида на жительство и гражданства, о том, как часто люди, особенно женщины из восточных стран, оказываются заложницами бюрократии в стране пребывания и жертвами чудовищной клеветы у себя на родине, в силу чего их насильное возвращение может стать смертельно опасным.
Шарлин Джеймс рассказывает о том, как двое молодых людей, любящих друг друга и живущих душа в душу, в один прекрасный момент понимают, что являются идейными оппонентами, не способными выслушать другую сторону. А все началось с того, что молодой человек, чей отец голосовал за Brexit, услышал крайне пренебрежительную реплику своей девушки, брошенную походя в отношении незнакомца с теми убеждениями. За чем последовало безуспешная, но отчаянная попытка с его стороны объяснить ей, что 52% проголосовавших нельзя списывать со счетов как невменяемых.
Дэвид Хэйр написал для Кристин Скотт Томас размышления вслух о том, что после голосования ничего, по сути, не изменилось. Накопленный гнев остался, найдя в референдуме и сопутствующих ему событиях только некоторую непродолжительную разрядку.
Люди бегут, от себя, от своих проблем, не понимая, что чудодейственных лекарств с мгновенным эффектом не бывает, тем более в сложном деле государственного управления.
То же самое можно сказать о многочисленной армии интернет-бойцов, сидящих сутками перед экранами компьютера и строчащих в киберпустоту комментарии в полной уверенности, что именно они меняют ход истории, как это показано Джеймсом Грэмом и Джоанной Сканлан.