18.09.2017 16:25
    Поделиться

    Зураб Соткилава: Я спел в Большом все, что хотел

    Не стало Зураба Соткилавы
    Знаменитый певец умер в Москве. Последние два года он боролся с онкологическим недугом. Президент России Владимир Путин выразил соболезнования в связи с кончиной Зураба Соткилавы.

    В канун своего 80-летия всенародно любимый тенор был награжден орденом "За заслуги перед Отечеством" II степени. Торжественная церемония состоялась в родном для певца Большом театре, где он спел все свои самые значимые партии.

    А вечером того же дня, 9 июня, Зураб Лаврентьевич пришел в Большой зал Московской консерватории на гала-концерт в свою честь "Vivat Соткилава!". Этот день стал последним его публичным появлением перед поклонниками, которые приветствовали своего кумира стоя. Вечер стал приношением Благотворительного фонда Елены Образцовой и соединил две главные страсти в жизни певца - оперу и футбол.

    Зураб Соткилава родился 12 марта 1937 года. Сначала он стал инженером, закончив в 1960 году горный факультет Грузинского политехнического института. Но любовь к музыке и прекрасный голос взяли верх. В 1965 году он окончил Тбилисскую консерваторию в классе знаменитого Давида Андгуладзе. В 1973 году дебютировал в Большом театре в партии Хозе в опере Бизе "Кармен". И уже год спустя стал солистом главного театра страны, в котором прослужил более 40 лет и создал около двух десятков ярких образов. Самыми важными своими работами Зураб Лаврентьевич считал "Кармен" и вердиевского "Отелло".

    Имя Зураба Соткилавы было отмечено в летописи советского футбола. В юности Зураб Соткилава был капитаном юниорской сборной Грузии и даже с 1955 года четыре сезона выступал за легендарное тбилисское "Динамо", в составе которого в 1959 году стал бронзовым призером чемпионата СССР.

    Но опера была для него смыслообразующим делом. Он не только пел в Большом театре, но и был профессором Московской консерватории, переживал за своих учеников, поддерживал их и крайне досадовал, когда в очередной раз убеждался, что таланту научить невозможно ни при каких обстоятельствах.

    Еще как, пожалуй, никто из плеяды самых знаменитых солистов Большого, Зураб Соткивала очень много и с огромной любовью к своей публике выступал с концертами по всей огромной стране. В его исполнении опера переставала быть чем-то чопорным и элитарным, мгновенно превращаясь в очень близкое миллионам людей искусство. А каждое сольное выступление Зураб Лаврентьевич неизменно завершал исполнением a capella проникновенной народной мегрельской песни так, что "мурашки" бежали по коже и наворачивались слезы.

    Зураб Соткилава - не просто народный артист СССР, лауреат Госпремии и кавалер множества престижных наград, он - человек "эпоха". Уходят "последние из могикан", объединявших народы постсоветского пространства, даже когда страны под названием Советский Союз уже нет на картах мира.

    Свой последний аншлаг Зураб Соткилава соберет 20 сентября в Большом театре, где состоится прощание со знаменитым тенором. А похоронен он будет на родине - в Грузии. Но к счастью, остаются прекрасные записи, и его голос будет по-прежнему жить в наших сердцах.

    Вот несколько фрагментов из тех интервью, что в разное время мне посчастливилось взять у Зураба Соткилавы.

    Зураб Лаврентьевич, вы довольны своей певческой биографией?

    Зураб Соткилава: В свое время я спел в Большом театре все, что хотел, и сделал это на достойном уровне. Плохо другое - на первую свою зарубежную постановку я выехал в сорок три года. Это поздно, тем более для тенора из Советского Союза, потому что импресарио, естественно, хотят работать с молодыми. Сделай я это раньше, у меня была бы совсем другая карьера. В принципе на Западе я мог стать миллионером за два-три сезона. А в России на старости лет оказался достоин лишь пенсии в 2700 рублей в месяц. Во всем мире, если ты проработал в театре 20 лет и был ведущим солистом, при выходе на пенсию тебе положен достойный пансион от этого театра. Если бы я получал тысяч пять долларов в месяц, то жил бы сейчас спокойно, ничего не делая.

    Надо было бы мне родиться лет на тридцать позже. Сегодня у молодых шансов в жизни гораздо больше, чем было у моего поколения. Я не умею просить и унижаться, а для того, чтобы тебя отпустили за границу, этим надо было заниматься постоянно. Надо было дружить с девочками из Госконцерта, чтобы они вместо твоей фамилии другие не посылали, сообщая, что ты "очень занят" и приехать не сможешь.

    Еще, конечно, я много глупостей и сам сделал. Самая большая моя ошибка была, когда, приехав в Америку, я отказался от предложения прослушаться на CBS. Еще мне не повезло: президент звукозаписывающей компании Sony, который меня очень любил, успел выпустить лишь один мой диск, а после его смерти все остальные на фирме меня только обманывали. А все мои диски, что я обнаруживаю в России, - пиратские, очень плохого качества.

    Уходят последние из могикан, объединявших народы постсоветского пространства

    Пиратские записи - верный признак популярности.

    Зураб Соткилава: Это не популярность, а воровство. А популярность у меня хорошая, добрая. Я хорошую жизнь прожил, я счастливый человек. Все в жизни попробовал, все познал, все, что хотел спеть, спел. И люди меня искренне любят. Когда я появляюсь, встают по собственной инициативе.

    Вы ни разу не пожалели о том, что предпочли карьеру оперного певца, а не футболиста?

    Зураб Соткилава: Нет. У нас в семье все делалось для того, чтобы отвлечь меня от футбола, который считали хулиганской игрой. Несмотря на мое сопротивление, меня заставляли ходить в музыкальную школу, но с занятий я сбегал на стадион. Спустя полгода мать узнала об этом и в наказание изрубила топором мои любимые бутсы. Из футбола я ушел не по своей воле - после серьезной травмы уже не мог играть. Мне было 20 лет, и казалось, что жизнь кончилась, мир рухнул. Отчисление из тбилисского "Динамо" - моя первая мужская слеза.

    А вторая?

    Зураб Соткилава: Смерть мамы. Я готовился к дебюту в Большом театре и так хотел привезти ее в Москву, где она никогда не была. Даже платье ей нарядное сшили. Но моим родителям не довелось слышать и видеть меня на сцене. А сегодня я даже на могиле родителей побывать не могу.

    Это как?

    Зураб Соткилава: Это плохая история. В прошлом году я хотел поехать в Абхазию - принять участие в фестивале, который проходит в Пицунде, и побывать в Сухуми на могиле родителей. Но абхазские власти меня не пустили. Сказали, что мой визит - это чуть ли не политическая акция, инспирированная Грузией. А я же сам сухумский - там родился и вырос.

    Но у вас на территории всего Советского Союза всегда была большая и верная армия почитателей…

    Зураб Соткилава: Я красотой никогда не блистал. Всегда брал пением. Семья для меня - это святое. То, что я есть сегодня, - это заслуга моей супруги Элисо. Ей со мной никогда легко не было. Две дочери и муж-тенор в доме - это хуже, чем пятеро детей. Но она красивая и сильная женщина из рода Багратиони. Именно Элисо создала в нашей семье комфортную обстановку и все сделала для того, чтобы я мог петь до сих пор. Она ради меня карьерой пианистки пожертвовала, а в отличие от меня консерваторию с красным дипломом окончила! Все удивлялись, почему она вышла за меня замуж. А потому что пока все говорили: "Ах, какая девочка!", я взял и женился.

    Вам поклонники часто дарили подарки?

    Зураб Соткилава: Материальных подарков я не люблю. Я к пафосным вещам равнодушен. Долгое время я ездил на "Оке", пока мне на ней нацарапали: "Не позорь нацию - смени машину".

    Какой знаменитый гузинский тост пришелся бы сегодня вам по душе?

    Зураб Соткилава: Грузинские тосты - это всегда аванс на то, что ты станешь хорошим человеком. А я о себе все хорошее уже услышал. Хочу лишь, маленькую горсточку здоровья, чтобы видеть и радоваться, как внуки растут.

    Поделиться