Поделиться
Стремления российских компаний и государства в вопросах развития собственных компетенций в нефтегазовой промышленности можно только приветствовать. При этом внедрять их необходимо с холодной головой, не отказываясь от взаимовыгодных возможностей для сотрудничества.
В конце 1970-х годов, когда мы строили газопровод "Уренгой - Помары - Ужгород", американские власти сорвали выполнение уже заключенного контракта на поставку строительной техники компанией Caterpillar. Если бы тогда мы пошли по пути изоляции и попытались освоить производство всего необходимого оборудования самостоятельно, то выход на европейский газовый рынок для нашей страны затянулся бы на годы, а то и десятилетия.
Но свято место пусто не бывает - тогда мы сумели найти новых партнеров в лице японских предприятий - Komatsu, Kato, Hitachi - и успешно реализовать проекты в короткий срок.
Конечно, к иностранным компаниям необходимо предъявлять более жесткие требования. Главное из них - готовность не просто продавать свои услуги, но также создавать возможности для обучения российских специалистов, инвестировать в развитие исследовательских центров на территории России. Такие удачные примеры на нашем рынке уже есть. Они характерны главным образом для нефтесервисных компаний.
Американская Baker Hughes три года назад открыла в Тюмени завод по производству нефтепогружного кабеля. Там же на протяжении восьми лет работает предприятие другой крупной нефтесервисной компании Schlumberger - по производству оборудования и аппаратуры для геологоразведочных работ. Эта же компания имеет в России два научных центра, занимающихся разработкой прорывных технологий в нефтяной отрасли, о которых мы в последнее время так часто рассуждаем. У третьей - Halliburton - в России также несколько производственных центров и около 2,5 тыс. рабочих мест.
Во всех перечисленных компаниях более 95% персонала - российские специалисты, в том числе высококвалифицированные ученые, которые в ином случае с высокой вероятностью уехали бы за рубеж или были бы вынуждены поменять профессию.
Работа нефтесервисных гигантов в России также обеспечивает заказы и задает более высокие стандарты качества российским подрядчикам. Речь идет о тысячах таких организаций, которые благодаря этому сотрудничеству развиваются, перенимая зарубежный опыт автоматизации и оптимизации бизнес-процессов.
Партнерство с нефтесервисом представляется мне предпочтительным еще и благодаря возможности сохранить полный суверенитет над ресурсами, не отдавая операторские доли в проектах. Тем более что российские компании сегодня способны разрабатывать своими силами такие сложные месторождения, как, например, Приразломное в Арктике или им. Владимира Филановского в Каспийском море.
Нефтесервис по сути создает добавленную стоимость в виде более высокого коэффициента извлечения нефти, более эффективного разведочного бурения и других услуг и получает свою прибыль именно за счет этого, а не от продажи ресурсов как таковых.
В Западной Сибири мы сегодня эксплуатируем месторождения на четвертой стадии производственного цикла, когда уровень обводненности достигает 96-98%. Большинство новых проектов связаны с разработкой трудноизвлекаемых ресурсов. Поддерживать добычу в этих условиях собственными силами - слишком тяжелая задача.
Если представить гипотетический уход нефтесервисных компаний из России, уровень добычи, который пока получается удерживать, начнет стремительно падать. И для этого не нужны будут никакие соглашения с ОПЕК.
Когда мы говорим о глобальной конкурентоспособности, скепсис неуместен, и любые инициативы иностранных компаний по укреплению своего бизнеса в России можно только приветствовать. И бояться нужно не иностранной экспансии на наш рынок, а того, что наша себестоимость добычи будет выше, чем в США и странах Ближнего Востока, а инновации будут внедряться с огромным запозданием.
Нефтесервисные компании определяют будущее нефтегазовой отрасли, ежегодно выделяя на НИОКР беспрецедентные суммы - миллиарды долларов в год. Приведу пару примеров.
Baker Hughes разработало уникальную технологию DEEPFRAC, направленную на снижение затрат и сроков строительства морских скважин за счет исключения нескольких считавшихся ранее обязательными этапов, таких как цементирование и укрепление ствола скважины. Экономия по каждой скважине составляет 30-40 млн долларов, без учета эффекта от значительно более быстрого строительства. Это ближайшее будущее морской добычи и весьма актуальное направление для России.
Schlumberger владеет патентом на инновационную технологию автономного бурения Rig of the Future, сравнимую по своему значению с изменениями в сфере беспилотных автомобилей. Новая разработка позволяет сделать более точным поисковое бурение, а также существенно повысить эффективность строительства и закачивания скважин. По оценке консалтинговой компании McKinsey, использование инновационного метода позволит сократить капитальные затраты операторов нефтяных месторождений на 20%, а операционные - еще на 3-5%. Нет никаких сомнений, что в будущем эта технология станет основой нового научного прорыва в нефтегазовой отрасли, так же как ранее гидроразрыв пласта и горизонтальное бурение.
И если возможности для внедрения DEEPFRAC сегодня ограничены санкциями, то объективных препятствий к внедрению Rig of the Future нет.
Но дойдет ли она в обозримом будущем до наших месторождений? Ответить на этот вопрос сложно, потому что Schlumberger исторически не имеет бизнеса по бурению на российском рынке, а передать столь ценный интеллектуальный продукт третьим лицам она по понятным причинам не может.
Компания неоднократно заявляла о своих намерениях по покупке бурового актива в России - компании Eurasia Drilling, но сталкивалась с недоверием со стороны российских официальных лиц. Их основной аргумент - это опасность предоставлять "американской" компании доступ к стратегической отрасли. Но не нужно забывать о том, что Schlumberger, как и другие нефтесервисные гиганты, принадлежит не конкретной стране, а миллионам акционеров по всему миру, а в совет директоров этой компании входит в том числе крупный российский ученый.
Как я уже сказал, нам следует больше думать о прагматических задачах, в первую очередь открывать доступ к новым технологиям для отечественной нефтедобычи. А стремление иностранных нефтесервисных компаний продолжать работу в России свидетельствует об их большой заинтересованности в нашем рынке и готовности брать на себя все связанные с этим риски.