Поделиться
Неожиданно для всех театральный художник в 2003 году стал выпускать книги. Проза Эдуарда Кочергина - "Ангелова кукла. Рассказы рисовального человека", "Крещенные крестами", "Записки планшетной крысы", "Завирухи Шишова переулка" - отмечена наградами ("Национальный бестселлер", премии имени Сергея Довлатова, Гоголя, Царскосельская, "Театральный роман"), переиздается и переведена на несколько языков, ставится в театрах.
- Писать я начал случайно, - признается Кочергин. - Рассказывал разные истории в компаниях, и многие люди говорили: вот это надо записать, то, что ты рассказываешь - это уникально, интересно. Подтолкнул меня Сергей Бархин, замечательный архитектор и театральный художник. Заварив одну книгу, думал закрыть эту сферу моей деятельности. Но нежданно оказалось, что мною сочиненные рассказы привлекли внимание профессиональных литераторов, филологов, объявивших эти писания "открытием". Пришлось мне продолжить писательский эксперимент.
В предисловии к "России, кто здесь крайний?" автор рассказал, что все им написанное вышло из первой книги - "Ангеловой куклы", в ней было заложено несколько тем: казенная житуха в сибирском детприемнике НКВД, где росли дети осужденных родителей, "врагов народа" и "шпионов"; воспоминания о тяжелых военных и послевоенных временах; театральная жизнь; шиши - необычные жители Васильевского острова, домовые, добрые духи, соседствующие с людьми.
Некоторые рассказы "по художественной необходимости кочуют" из одной книги в другую. Как правило, они дополняются, перерабатываются. Вот и в сборнике "Россия, кто здесь крайний?" есть три рассказа из самой первой книги.
В начале 70-х годов Кочергин ездил-ходил по Русскому Северу "с познавательными целями - для своей рисовальной профессии". Его герои оттуда, они живут на Вологодчине и Псковщине, в Великом Новгороде и Питере… Их жизненные истории - "Российские бывальщины". "Белозерский мундикатор" - партийный царек, первый секретарь райкома, неукоснительно следовавший всем установкам партии и правительства и буквально сдвинутый на Хрущеве. "Платон и Платонида" - притча об архангелогородских крестьянах, полуслепом и слепенькой, оба поруганные, изуродованные, а они людское горюшко оплакивают - отпевают в деревнях усопших.
"Цена жемчуга" - история о Николе и его старухе Николихе, добытчиках жемчуга. Однажды они пропали, а вскоре в реке нашли трупы, и видно было, что стариков пытали, перед тем как утопить. На могильной доске написали: "Последним жемчужникам - они про жемчуг знали все. За что и погибли".
В разделе "Хранитель памяти" - рассказы о родителях. По матери Кочергин поляк. Бронислава Феликсовна Одынец происходила из старинного польского рода. В 1940 году за переписку со своим братом-летчиком, воевавшим с немцами в польской эскадрилье в Англии, ее отправили на 10 лет в зону. Страшные мордовские женские сталинские лагеря-фабрики (мануфактурные ГУЛАГи), где пшечка Бронислава, матка Броня стала зэчкой. "С первых дней казенки понизили шляхетку до простой Брошки, и этой кликухой она обзывалась весь свой чирик".
Есть и рассказы про театральную жизнь. В 60-е годы Эдуард Кочергин был главным художником Театра имени В.Ф. Комиссаржевской. Чиновники хотели дать ему звание "Заслуженный деятель искусств России", но выяснилось, что он не только беспартийный, но и не был пионером, комсомольцем - не принимали в эти организации воспитанников детприемников НКВД. И к тому же верующий, католик, крещенный… История нашей страны. ("Сватовство в партию").
Написал Кочергин и про то, как получал в 1978 году вместе с главным режиссером БДТ Георгием Товстоноговым из рук Брежнева Государственную премию СССР за создание спектакля "Тихий Дон" по Шолохову, и как неожиданно "эти медальки" (их у него уже было две) помогли ему в гастрономе при покупке сахара и получении в подарок дефицита - "номенклатурных испанских лимонов" ("Государева премия").