"Корона": блеск и нищета британской монархии на фоне мировой политики

Второй сезон "Короны" (The Crown), беспрецедентно дорогого сериала Netflix о царствовании ныне здравствующей королевы Великобритании Елизаветы II, рассказывает о событиях второй половины пятидесятых - начала шестидесятых годов, когда изменения, происходящие в мире, добрались и до Британских островов, бросив вызов обитателям Букингемского дворца, связанный с необходимостью предпринять хоть какие-то действия, направленные на изменение внешнего облика такого традиционного института как монархия и повышение его привлекательности в глазах подданных. Дух времени, вместе с тем, кажется, вскружил голову августейшему семейству намного раньше - и королева с приближенными вынуждена также усиленно скрывать участившиеся эксцессы, связанные с поведением отдельных членов семьи, что уже само по себе ставит под вопрос целесообразность существования этой формы правления в будущем.

Но если в первом сезоне дворцовые дрязги удачно перемежались с живописанием событий политической жизни, а фигура Уинстона Черчилля (в исполнении Джона Литгоу) добавляла живости повествованию, то второй сезон оказался полностью зацикленным на бытовой стороне жизни Виндзоров, весьма скучной и заурядной. Сами исторические события присутствуют, кажется, даже не в виде обязательного декора, а в качестве неизбежного зла. При этом создается стойкое впечатление, что некоторые весьма важные шаги британского правительства чуть ли не полностью детерминированы прихотями монарха, охотой к перемене мест вследствие отдаления от мужа, желанием соперничества и прочим.

В таком свете британская политика в отношении, например, Египта и Ганы выглядит совершенно непродуманной. С одной стороны, исподволь неизменно подчеркивается самостоятельность этих государств, с другой - Великобритания ведет себя там как в своей вотчине (что более похоже на действительность), зато королева ничтоже сумняшеся использует эти страны как пешки во внутрисемейных играх, что обнуляет возможность симпатий к внешнеполитическому курсу страны как среди сторонников равноправия суверенных государств, так и среди тех, кто всеми силами ратует за сохранение Соединенным Королевством особых привилегий в Содружестве наций.

В каждом событии, имеющем международный характер, особенное внимание уделяется, конечно, "русскому следу" - как в Суэцком кризисе 1956-57 гг., так и в изменениях, произошедших в Гане под предводительством Кваме Нкрума (занавешивание портрета королевы и водружение на его место одного из классических изображений Владимира Ильича из советских школьных учебников запоминается особо сильно). Присутствуют "происки врагов", естественно, и в деле Профьюмо.

Но что интересно, эта тема проникает еще дальше - в личных вещах своего мужа Филипа Елизавета находит фотографию прославленной советской балерины Галины Улановой, и это обстоятельство дважды драматически всплывает в отношениях супружеской пары. Хотя, если следовать фактам - он мог видеть балерину только во время гастролей Большого театра в Лондоне и (предположительно) восхищался ею издалека, взирая на сцену из ложи, отведенной для посещений членами королевской семьи.

Намеки на супружескую неверность настолько навязчивы, что у зрителя создается впечатление, будто герцог Эдинбургский год за годом только и делал, что еле сдерживал себя, оставаясь в браке с королевой, а общественность об этом явно догадывалась, смотря по телевидению многочисленные отчеты герцога о посещении дальних земель. Хотя различные британские издания, решив проверить эту теорию, выдвинутую сериалом, ничего очевидно свидетельствующего в пользу похождений не нашли.

Сестра королевы, принцесса Маргарет, продолжает "искать себя" в отношениях с мужчинами, связь Елизаветы с собственными детьми показана чуть ли не более призрачной, чем у ее одиозной предшественницы, королевы Виктории, заявлявшей, что детей "надо видеть, но не слышать", а обсуждения важных вопросов протокола сводятся к попытке проявить бездумное своеволие и одержать верх - и так все десять серий.

При этом, следует заметить, что в сериале иногда проскакивают юмористические нотки. Показ исторического приема, оказанного чете Кеннеди, был оттенен весьма едким сарказмом в адрес американцев, не удосужившихся даже прочитать те нехитрые инструкции, что были им отправлены британской стороной в преддверии встречи. Роль герцога Эдинбургского, доставшаяся Мэтту Смиту, внешность которого не всем по нраву, чем дальше, тем больше кажется правильным решением - достаточно легко себе представить одну из коронных сентенций прототипа из его уст, например то, что если бы у него была возможность, он в другой жизни стал бы "смертельным вирусом, чтобы внести свой вклад в уменьшение проблемы перенаселения".

Его крайне неуместные высказывания о людях с ограниченными возможностями также куда более органично смотрятся после серии, посвященной отношениям с сыном и попыткам сделать из застенчивого мальчика "настоящего мужчину". Внимательные любители "Доктора Кто" также смогут в нескольких случайно оброненных репликах обнаружить отсылки к Одиннадцатому Доктору в исполнении Мэтта Смита, что, наверное, по мнению создателей, должно посодействовать улучшению образа вполне реального человека.

Клэр Фой в очередной раз подтвердила свое мастерство по части воплощения на экране образов сильных и упрямых женщин, в данном случае еще и достаточно узколобых. Однако по результатам просмотра всего сезона складывается ощущение, что режиссерская команда отдаленно родственного проекта "Виктория" (Victoria) на британском ITV нашла куда более убедительные выразительные средства по созданию полноценного жизнеописания с развитием характера главной героини, имея в своем распоряжении куда меньшие ресурсы.

Эстетически выверенная, умело снятая операторами "Корона" привлекает аристократическим выговором героев, роскошной обстановкой, нарядами, особенностями повседневной жизни ушедших эпох, но никак не своим содержанием. Если бы "Корона" не претендовала на связь с реальностью, наверное, ее можно было бы смотреть как "Аббатство Даунтон" (Downton Abbey), рассчитанное на восторженных любителей "старой доброй Англии", которой никогда не было. Но, глядя на повестку столь богатых на событий лет, удивительно, что в Netflix не воспользовались этим и удовольствовались съемками коммунальных склок в дворцовом антураже.

3.5