Поделиться
…Все началось с морпеха Эллсберга, который по поручению Госдепа работал над созданием секретного досье для министра обороны Макнамары, но потом, включившись в антивоенное движение, предал документы гласности. На их основании New York Times опубликовала статью о том, что вся внешняя политика США давно определяется силовыми структурами и все это время власти лгали народу, толкуя о стремлении к миру, а на деле все глубже увязая во вьетнамской бойне; вскрылась целая система вранья и подтасовок. Администрация Никсона отреагировала остро: в назидание другим газетам New York Times остановили.
Издатель конкурирующей газеты Washington Post Кэтрин Грэм, когда ей принесли новую порцию секретных документов, решила их опубликовать, рискуя и семейным бизнесом, и собственной свободой: ее могли обвинить в разглашении тайн госбезопасности - по сути, в государственной измене. И кары не заставили себя ждать: власти арестовали типографию, Департамент юстиции выдвинул обвинения против газеты, но тут и другие издания в поддержку коллег стали печатать все новые разоблачительные материалы. И, наконец, суд, защищая конституционные свободы граждан, принял решение в пользу выполнивших свой долг журналистов, в обязанность которых входит контролировать и предавать гласности действия властей: "Пресса должна служить народу, а не правительству!" - заявил в итоговой речи судья Хьюго Блэк. Демократии был преподан важнейший, далеко не всеми усвоенный урок.
Спилберг и его сценаристка Элизабет Ханна сосредоточились на психологических вызовах, с которыми встретились еще малоопытная в издательском деле Кэтрин Грэм (Мэрил Стрип) и редактор газеты Бен Брэдли (Том Хэнкс). Ключевой момент картины, ее эмоциональный пик - когда героиня Стрип принимает решение, от которого зависят и судьбы десятков тысяч ребят, невесть за что погибающих во Вьетнаме, и дальнейший путь всей страны, и ее личная судьба. Элементарный страх против чувства журналистского долга: кто кого? Стрип - актриса фантастическая: ей не нужны слова, чтобы передать гамму чувств и мыслей, проносящихся в сознании героини, напряженность момента и невероятное облегчение, когда решение, продиктованное совестью и профессиональной ответственностью, наконец принято и можно пойти спать.
Жанр фильма - триллер. Но это, в первую очередь, политическое послание всем, кто склонен забывать о предназначении таких общественных институтов, как пресса, конституция и закон, которые выше сиюминутных политических расчетов и обязаны их контролировать. Фильм интересен как возможность наблюдать работу общественного механизма, способного к самоконтролю и саморегулированию. Наблюдать в реальном сюжете, развернувшемся в США в бурные 70-е с их вьетнамской кровавой кампанией и Уотергейтом.
Стивен Спилберг - режиссер самодостаточный и слишком опытный, чтобы угождать любителям "чистого кино" как упоенного формотворчества. Он умеет полностью подчинить средства цели, не страшась обвинений в старомодности. Он даже не боится, когда нужно, быть открыто публицистичным. Возникает удар целенаправленный, точно ориентированный и безошибочно действующий на всех, кто придет смотреть картину без готовых трафаретов, с которыми станет сличать каждый кадр. Если нужно, Спилберг умеет распоряжаться спецэффектами, если нужно - динозаврами, если нужно - актерами, каждый раз восхищая безупречностью кастинга и точностью поставленных задач.
В случае "Секретного досье" он полностью сосредоточен на достоверном воспроизведении реального случая из газетной практики и делает своего рода производственный фильм - жанр, изобретенный отнюдь не советским кино. И захватывает так, что не оторвешься. Победный перестук линотипов и печатных станков в финале действует примерно как красный флаг над "Броненосцем "Потемкин": торжество свершившейся справедливости. Разоблачение тайн Белого дома и Пентагона воспринимается как триумф разума и демократии. Как победа активного общественного мнения, которое, защищая себя, умеет собрать силы в кулак. И перед этим мотивом общенациональной солидарности отлетает в сторону шелуха мотивов менее значительных - скажем, лихорадка конкуренции между газетами, тоже выразительно представленная в фильме: Washington Post - не только авторитетное издание, но и семейный бизнес. В какой-то мере это картина о том, как смелость личности принять решение становится той искрой, из которой разгорается пламя, способное вернуть соскочившую с рельсов историю на единственно верный путь.
Фильм заканчивается кадрами разбушевавшегося Никсона, в ярости окончательно забывшего о законах и конституции. Назревал Уотергейт.