Зальцбургский фестиваль закроется "Волшебной флейтой"

Премьерой "Волшебной флейты" на сцене Фестшпильхауса оперная часть программы Зальцбургского фестиваля открывалась в июле, ею же и закроется, завершив 42-дневный музыкальный марафон, состоявший из 206 представлений опер, концертов и драматических спектаклей, проходивших на 18 фестивальных площадках.

Зальцбургский фестиваль уже подводит свои итоги, в статистике которых фигурируют солидные цифры: бюджет нынешнего фестиваля составил 60,81 миллионов евро, общее число проданных билетов достигло цифры 224,054, причем 6000 билетов на фестиваль в этом году купили молодые люди в возрасте до 26 лет, которым предоставляется скидка на билеты. И эти показатели фестиваль считает для себя принципиальным достижением, учитывая, что проблема всех фестивалей классической музыки в мире - ее возрастная ("седая") аудитория. В Зальцбурге привлечением нового поколения публики занимаются уже несколько лет, проводя при поддержке спонсоров ежегодные молодежные проекты, в том числе, Конкурс молодых певцов и "Премию молодого дирижера" (в этом году ее лауреатом стал 35-летний венгерский дирижер Габор Кали, отобранный жюри из 90 претендентов и получивший в качестве приза 15000 евро и концерт в зале Фельзенрайтшуле). Уже десять лет фестиваль разрабатывает образовательные программы - спектакли, оперные кампусы, где с юным поколением работают над постановками опер, показывая их на фестивальной сцене (в этом году представляли "Волшебную флейту", "Пиковую даму", "Йедерманна", "Бассариды"). На этом пути Зальцбургский фестиваль видит свою перспективу: аудитория его обновляется, к участию в фестивале привлекаются новые имена. Так, например, Аида Гарифуллина дебютировала в этом году в "Искателях жемчуга" с Пласидо Доминго, а Асмик Григорян, впервые появившаяся в Зальцбурге в прошлом году в партии Марии в "Воццеке", в этом году произвела в партии Саломеи такой фурор, что некоторые сравнили его с сенсационным дебютом Анны Нетребко в роли Анны в моцартовском "Дон Жуане" в 2002 году.

Нынешний интендант фестиваля Маркус Хинтерхойзер привлек на фестиваль и целую плеяду новых для Зальцбурга режиссерских имен, в том числе - крупнейших на современной театральной сцене: Кшиштоф Варликовский поставил в Фельзенрайтшуле оперу-серия Хенце "Бассариды" (1966), Ханс Нойенфельс, спустя 17 лет после своего скандального зальцбургского дебюта в "Летучей мыши", появился на фестивале в "Пиковой даме" Чайковского. В "Коронации Поппеи" Монтеверди дебютировал бельгийский (фламандский) режиссер и хореограф, реформатор современного театра Ян Лауэрс, а идеолог перформативного театра итальянец Ромео Кастеллуччи впервые представил в Зальцбурге свой оперный спектакль - "Саломею" Рихарада Штрауса. Новым для Зальцбурга оказалось и имя американской постановщицы Лидии Штейер, представившей новую версию "Волшебной флейты" Моцарта с Клаусом Марией Брандауэром в роли чтеца.

В Зальцбург в этом году приехала публика из 85 стран

Заметно, что вектор фестиваля буквально за последние два сезона сменился от коммерческого, эстетически консервативного курса, которому следовал предыдущий интендант Александр Перейра, делавший ставку на подиум звезд и развлекательный театр, - на мейнстрим актуального режиссерского театра и содержательные контексты современного искусства. Так, темой нынешнего фестиваля стало исследование аспектов власти и ее влияния на человека ( "кто может манипулировать страхами людей, тот и властвует"), собравшее неординарную оперную афишу и составы постановочных команд: пять новых спектаклей и продукция Троицкого фестиваля Чечилии Бартоли, две оперы в концертном исполнении - в музыкальной амплитуде от Монтеверди до Хенце, от древних мифов до Пушкина и Чайковского. Очевидно, что для Маркуса Хинтерхойзера было важно представить эту актуальную в современности проблематику, когда популлизм и манипуляции общественным сознанием приобрели эсхатологический для человеческой цивилизации характер. Причем, в смелых творческих коллизиях, столкнувших в постановках патриархов традиции и радикалов. Творческий итог таких союзов не всегда оказывался сбалансированным, но точно не был формальным. Даже дискуссионный сценический концепт в "Коронации Поппеи" Монтеверди на сцене Фестшпильхауса, где соединились авторитетнейший специалист по барочному репертуару, дирижер Уильям Кристи со своим известным коллективом Les Arts Florissants и Ян Лауэрс с компанией театрального поиска Needcompany, отторгнувший часть аудитории сквозным трюком - вращающимися танцовщиками на сцене, отвлекавшими от смысла и заменявшими актуальную интрепретацию сюжета из эпохи Нерона, оказался абсолютно убедительным на музыкальном уровне. Впечатляла на только вокальная работа болгарки Сони Йончевой (Поппея) и потрясающий артистизм американской меццо-сопрано Кэйт Линдсей в партии Нерона, но и ролевые импровизации артистов на сцене. Здесь было тончайшее слияние игровой и музыкальной фактуры, когда 15 музыкантов ансамбля Уильяма Кристи и сам он, играющий на клавесине, включались в дейстивие спектакля, по сути, не аккомпанируя, а вплетая инструментальные импровизации в голоса певцов.

Самой радикальной и манифестационной проукцией нынешнего фестиваля стал спектакль Варликовского "Бассариды” - дионисийский миф, помещенный в коллизии ХХ века, прошедшего через разрыв всех связей человеческой цивилизации - через Холокост. В новом веке человечество наступило на те же грабли тотального обесценивания гуманистических ценностей. Варликовский поставил сложнейший, многоуровневый текст о современном мире, в котором толпа хочет получить простой ответ на ключевые вопросы человеческого бытия, поддаваясь примитивным манипуляциям и инстинкту. И в этом - интрига связи архаического дионисийского мифа с настоящим. Варликовский с художницей Малгожатой Щесняк сегментировали огромную скальную сцену Фельзенрайтшуле на несколько секторов: архаический - с гробом Семелы, матери Диониса, и горой, где толпа предавалась дионисийским оргиям, общественный, где появлялся Кадмус (Уиллард Уйат) в инвалидном кресле - старый правитель Фив, отдавший власть своему внуку Пенфею ( Рассел Браун). Третий сегмент - личное пространство, спальня, где мать Пенфея Агаве (Таня Баумгартнер) и его сестра устраивали дионисийские игрища в пазоллиниевском формате. В этом была месть Диониса (тенор Шон Паниккар) Пенфею, которому достался фиванский трон: развратить и разрушить все устои государства и цивилизации. Варликовский поставил не миф, не конкретную историю, а показал, как манипуляция сознанием в борьбе за власть побеждает человеческий разум, уничтожает все смыслы и саму жизнь: мать убила сына - отрубила голову Пенфею.

По сути, в жестком месседже Варликовского и сформулирована вся проблематика современного мира, о состоянии которого пытался говорить нынешний Зальцбургский фестиваль. Через два года он будет отмечать свое 100-летие, погружаться в свою историю, начавшуюся после окончания Первой мировой войны. Тогда, в 1920-м, Макс Рейнхардт и Рихард Штраус организовали фестиваль на родине Моцарта как своего рода противовес катастрофическому мышлению, истребившему миллионы людей. Это была попытка повернуть людей к культуре, к тончайшему моцартовскому гуманизму, объединяющему людей, независимо от их политических воззрений и национальностей. И нынешний, 98-й фестиваль закрывается моцартовской "Волшебной флейтой", поставленной Лидией Штейер в цирковом жанре - с воздушными гимнастками и клоунами, но в которой через рассказ Дедушки (Клаус Мария Брандауэр) три юных моцартовских "отрока" пройдут по истории ХХ века и узнают цену человеческой жизни и силу человеческой любви.

А это темы, которые волнуют человечество всегда. Именно поэтому в Зальцбург в этом году приехала публика из 85 стран.

*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"