Зальцбургский фестиваль закроется "Волшебной флейтой"
Зальцбургский фестиваль уже подводит свои итоги, в статистике которых фигурируют солидные цифры: бюджет нынешнего фестиваля составил 60,81 миллионов евро, общее число проданных билетов достигло цифры 224,054, причем 6000 билетов на фестиваль в этом году купили молодые люди в возрасте до 26 лет, которым предоставляется скидка на билеты. И эти показатели фестиваль считает для себя принципиальным достижением, учитывая, что проблема всех фестивалей классической музыки в мире - ее возрастная ("седая") аудитория. В Зальцбурге привлечением нового поколения публики занимаются уже несколько лет, проводя при поддержке спонсоров ежегодные молодежные проекты, в том числе, Конкурс молодых певцов и "Премию молодого дирижера" (в этом году ее лауреатом стал 35-летний венгерский дирижер Габор Кали, отобранный жюри из 90 претендентов и получивший в качестве приза 15000 евро и концерт в зале Фельзенрайтшуле). Уже десять лет фестиваль разрабатывает образовательные программы - спектакли, оперные кампусы, где с юным поколением работают над постановками опер, показывая их на фестивальной сцене (в этом году представляли "Волшебную флейту", "Пиковую даму", "Йедерманна", "Бассариды"). На этом пути Зальцбургский фестиваль видит свою перспективу: аудитория его обновляется, к участию в фестивале привлекаются новые имена. Так, например, Аида Гарифуллина дебютировала в этом году в "Искателях жемчуга" с Пласидо Доминго, а Асмик Григорян, впервые появившаяся в Зальцбурге в прошлом году в партии Марии в "Воццеке", в этом году произвела в партии Саломеи такой фурор, что некоторые сравнили его с сенсационным дебютом Анны Нетребко в роли Анны в моцартовском "Дон Жуане" в 2002 году.
Нынешний интендант фестиваля Маркус Хинтерхойзер привлек на фестиваль и целую плеяду новых для Зальцбурга режиссерских имен, в том числе - крупнейших на современной театральной сцене: Кшиштоф Варликовский поставил в Фельзенрайтшуле оперу-серия Хенце "Бассариды" (1966), Ханс Нойенфельс, спустя 17 лет после своего скандального зальцбургского дебюта в "Летучей мыши", появился на фестивале в "Пиковой даме" Чайковского. В "Коронации Поппеи" Монтеверди дебютировал бельгийский (фламандский) режиссер и хореограф, реформатор современного театра Ян Лауэрс, а идеолог перформативного театра итальянец Ромео Кастеллуччи впервые представил в Зальцбурге свой оперный спектакль - "Саломею" Рихарада Штрауса. Новым для Зальцбурга оказалось и имя американской постановщицы Лидии Штейер, представившей новую версию "Волшебной флейты" Моцарта с Клаусом Марией Брандауэром в роли чтеца.
Заметно, что вектор фестиваля буквально за последние два сезона сменился от коммерческого, эстетически консервативного курса, которому следовал предыдущий интендант Александр Перейра, делавший ставку на подиум звезд и развлекательный театр, - на мейнстрим актуального режиссерского театра и содержательные контексты современного искусства. Так, темой нынешнего фестиваля стало исследование аспектов власти и ее влияния на человека ( "кто может манипулировать страхами людей, тот и властвует"), собравшее неординарную оперную афишу и составы постановочных команд: пять новых спектаклей и продукция Троицкого фестиваля Чечилии Бартоли, две оперы в концертном исполнении - в музыкальной амплитуде от Монтеверди до Хенце, от древних мифов до Пушкина и Чайковского. Очевидно, что для Маркуса Хинтерхойзера было важно представить эту актуальную в современности проблематику, когда популлизм и манипуляции общественным сознанием приобрели эсхатологический для человеческой цивилизации характер. Причем, в смелых творческих коллизиях, столкнувших в постановках патриархов традиции и радикалов. Творческий итог таких союзов не всегда оказывался сбалансированным, но точно не был формальным. Даже дискуссионный сценический концепт в "Коронации Поппеи" Монтеверди на сцене Фестшпильхауса, где соединились авторитетнейший специалист по барочному репертуару, дирижер Уильям Кристи со своим известным коллективом Les Arts Florissants и Ян Лауэрс с компанией театрального поиска Needcompany, отторгнувший часть аудитории сквозным трюком - вращающимися танцовщиками на сцене, отвлекавшими от смысла и заменявшими актуальную интрепретацию сюжета из эпохи Нерона, оказался абсолютно убедительным на музыкальном уровне. Впечатляла на только вокальная работа болгарки Сони Йончевой (Поппея) и потрясающий артистизм американской меццо-сопрано Кэйт Линдсей в партии Нерона, но и ролевые импровизации артистов на сцене. Здесь было тончайшее слияние игровой и музыкальной фактуры, когда 15 музыкантов ансамбля Уильяма Кристи и сам он, играющий на клавесине, включались в дейстивие спектакля, по сути, не аккомпанируя, а вплетая инструментальные импровизации в голоса певцов.
Самой радикальной и манифестационной проукцией нынешнего фестиваля стал спектакль Варликовского "Бассариды” - дионисийский миф, помещенный в коллизии ХХ века, прошедшего через разрыв всех связей человеческой цивилизации - через Холокост. В новом веке человечество наступило на те же грабли тотального обесценивания гуманистических ценностей. Варликовский поставил сложнейший, многоуровневый текст о современном мире, в котором толпа хочет получить простой ответ на ключевые вопросы человеческого бытия, поддаваясь примитивным манипуляциям и инстинкту. И в этом - интрига связи архаического дионисийского мифа с настоящим. Варликовский с художницей Малгожатой Щесняк сегментировали огромную скальную сцену Фельзенрайтшуле на несколько секторов: архаический - с гробом Семелы, матери Диониса, и горой, где толпа предавалась дионисийским оргиям, общественный, где появлялся Кадмус (Уиллард Уйат) в инвалидном кресле - старый правитель Фив, отдавший власть своему внуку Пенфею ( Рассел Браун). Третий сегмент - личное пространство, спальня, где мать Пенфея Агаве (Таня Баумгартнер) и его сестра устраивали дионисийские игрища в пазоллиниевском формате. В этом была месть Диониса (тенор Шон Паниккар) Пенфею, которому достался фиванский трон: развратить и разрушить все устои государства и цивилизации. Варликовский поставил не миф, не конкретную историю, а показал, как манипуляция сознанием в борьбе за власть побеждает человеческий разум, уничтожает все смыслы и саму жизнь: мать убила сына - отрубила голову Пенфею.
По сути, в жестком месседже Варликовского и сформулирована вся проблематика современного мира, о состоянии которого пытался говорить нынешний Зальцбургский фестиваль. Через два года он будет отмечать свое 100-летие, погружаться в свою историю, начавшуюся после окончания Первой мировой войны. Тогда, в 1920-м, Макс Рейнхардт и Рихард Штраус организовали фестиваль на родине Моцарта как своего рода противовес катастрофическому мышлению, истребившему миллионы людей. Это была попытка повернуть людей к культуре, к тончайшему моцартовскому гуманизму, объединяющему людей, независимо от их политических воззрений и национальностей. И нынешний, 98-й фестиваль закрывается моцартовской "Волшебной флейтой", поставленной Лидией Штейер в цирковом жанре - с воздушными гимнастками и клоунами, но в которой через рассказ Дедушки (Клаус Мария Брандауэр) три юных моцартовских "отрока" пройдут по истории ХХ века и узнают цену человеческой жизни и силу человеческой любви.
А это темы, которые волнуют человечество всегда. Именно поэтому в Зальцбург в этом году приехала публика из 85 стран.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"