Ardani artists впервые представила большой двухактный балет

Поводом к спектаклю стала жизнь великой босоножки Айседоры Дункан, перевернувшей в начале прошлого века представления о танцевальном прекрасном. При всей благодатности темы в анналах осталась только сделанная для Майи Плисецкой простенькая "Айседора" Мориса Бежара, так что разбираться с ней надо было либо лихо, либо никак. И маститый продюсер Сергей Данилян, вдоволь навозившийся со звездами, рискнул, собрав для затеи только одну суперзвезду - приму Королевского балета Ковент-Гарден Наталью Осипову, команду молодых вместе с хореографом Владимиром Варнавой и партитуру "Золушки" Прокофьева.

Она-то со всей своей мощью и оголила, что называется, возможности участников.

С первой же картины наравне с Айседорой по сцене носится Смерть в облике тотемной богини с опереньем вождя, глупая и неотвратимая. Можно не знать, что она забрала сначала детей Айседоры в упавшей в воду машине, а потом и ее саму, удушив попавшим в автомобильный диск шарфом - подробностей в спектакле нет, но знакомому с историей они намерещатся. Как и неизбежные параллели с Золушкой Прокофьева: только сказочную героиню опекала Фея, а великую танцовщицу Смерть. Она и нашептала Айседоре ринуться в страну победившего равенства и нового искусства, чтобы оставить там разбитое сердце, верных учениц и множество иллюзий.

Нетрудно было ожидать, что в спектакле будет неудачная попытка Айседоры стать хорошей девочкой в балетном классе. А вот ее путь в реформаторы танца - от корсетов и пуантов к свободе древней пляски - не показан никак: мир предложил Айседоре цилиндр либо валенки с платком, она выбрала второе и очутилась в России. И вот тут началось.

Она очаровалась шеренгами рабочих, но, увы, хореографу авангардистские танцы машин и пирамиды синеблузников не пригодились. Она влюбилась в поэта, но никакого хамского шарма Москвы кабацкой в выходах анекдотичного кудряшки Есенина (Владимир Дорохин) не нашлось. То есть при всем танцевальном изобилии эпохи и при всех возможностях хореографа-постановщика главной радостью спектакля оказался не танец.

Что же тогда?

Талант Владимира Варнавы к стебу, который получается, и правда, веселым: как стрекозиные пикировки и крылья Ленина, приветствовавшего передовую американку до боли знакомым - "Верной дорогой идете, товарищ". Конечно, лавры первооткрывателя порхающего Ильича принадлежат не Варнаве (из известных мне этот четвертый), но он действительно уместен, раз уж принц-поэт оказался не героем. Забавен спугнувший Айседору пролетарий-афроамериканец, будто за много лет предваривший "Цирк" Григория Александрова. Другой разговор, что хотя маэстро Феликс Коробов и оркестр сделали невозможное, хореограф очень специфично слышит: гениальный вальс он отдал мелькнувшему эпизоду дороги, лирический дуэт - диалогу с Лениным, а тему любви совсем уж расточительно - ползущей удушить героиню алой ленте в видео. Положение спасли приглашенные продюсером молодые.

Видео Ильи Старилова с фантомом непостроенного Дворца Советов и отличный свет Константина Бинкина. Плюс сценография и костюмы Гали Солодовниковой, одевшей академический балет, как его видела Айседора, - в невыносимо розовое, а пролетариев - как их видели русские авангардисты. Она же, спасибо, не стала уныло цитировать хрестоматийные хитоны Дункан, но дала ей громадный алый шарф как символ прочувствованного Айседорой кровавого террора. Именно он, а не какой-то там парижский наряд притянул ее к собственной смерти.

И все же главной героиней стала Айседора - Наталья Осипова. Умная и артистически безупречная, именно она наполнила смыслом все условное, допустимое и даже бессмысленное в этом спектакле. И именно она показала кроме прочего гениальный бег, способный заменить знаменитый бег Улановой и давший в паре минут полное представление об Айседоре.