Прометеи над гнездом кукушки

Карьера М. Найта Шьямалана - сама по себе тот еще триллер. С внезапными взлетами и падениями главного героя, триумфальными возвращениями и непременными сюжетными вывертами. Фигура американского индийца настолько неординарна, а его работы - самобытны, что даже вполне убедительные успехи далеко не всегда вызывают однозначное одобрение - как это было, например, с "Визитом".

Зато от "Стекла" ждали чего-то по-настоящему стоящего. И действительно многие - до того ладно всё складывалось. Некогда недооцененный, но впоследствии закономерно ставший культовым фильм 2000 года "Неуязвимый" через 16 лет получил насколько крутой, настолько и неожиданный в этом статусе сиквел "Сплит". И "Стекло" должно было спаять в единую фабулу события двух этих картин - совсем друг на друга не похожих, но точно относящихся к лучшим детищам режиссера. Только Шьямалан опять всех обвел вокруг пальца: долгожданная финальная глава обернулась грандиозным провалом, а её развязка - анекдотическим пшиком.

О "Неуязвимом", остроумно деконструировавшим жанр кинокомикса, когда никакими "пипцами" и "дэдпулами" в кино не пахло, принято говорить, что он опередил время. Отчасти поэтому Шьямалану пришлось на долгий срок отложить реализацию всей трилогии, которую, по его заверениям, он задумал с самого начала. Вероятно, как это нередко бывает, превращение в долгострой и сыграло с проектом злую шутку.

"Сплит" отлично смотрелся как фантастический психотриллер, а его привязка ко вселенной "Неуязвимого" - как необязательный, но приятный бонус, изящный автограф творца. В то же время - многозначительно намекавший на нечто масштабное в перспективе. Однако, создав два самодостаточных произведения, Шьямалан не смог собрать из них цельный шедевр, на который было замахнулся: вместо элегантного витража вышел наспех склеенный из осколков аляповатый горшок.

Хотя начинается "Стекло" многообещающе. Противостояние главных действующих лиц предыдущих частей - бесконечно фактурного Дэвида Данна (Брюс Уиллис) и порожденного множественным расстройством личности монстра по прозвищу Зверь (Джеймс МакЭвой) - быстро переходит в активную фазу и приводит к эффектной драке на заброшенном заводе. Красиво, брутально, не без изобретательности, со зловеще ползающим по потолку антагонистом - здорово, одним словом. Но где же обещанный названием Мистер Стекло?

А Мистер Стекло ждет нас - и вышеназванных героев тоже - в психушке, где за ним присматривают два охранника-придурка и крайне занудная врач-психиатр в исполнении Сары Полсон. Последняя видит своим долгом доказать всей троице, что никакие они не супергерои, а простые сумасшедшие с навязчивым бредом, перечитавшие книжек с картинками. Эти её упражнения, приносящие порой промежуточные плоды, занимают целую кучу экранного времени - и в конце концов так утомляют, что начинают бесить. Зритель ведь давно прекрасно осведомлен о том, что пациенты воинствующей материалистки в халате - совсем не обычные психи. Так что попытки Шьямалана нагнать параноидальной атмосферы "Острова проклятых" выглядят совершенно бессмысленными.

Что касается Мистера Стекло, то он значительную часть хронометража сидит в инвалидной коляске и не двигается - залечили беднягу. На это время Сэмюэлу Джексону выпала непыльная работёнка: смотреть перед собой и периодически подергивать веком. За него отдуваются Уиллис и МакЭвой - и вот им-то никаких претензий не предъявишь: Уиллис есть Уиллис, а МакЭвой снова устроил красочный фейерверк из разных личностей, засевших в голове несчастного Кевина Крамба - пусть и поскромнее, чем в "сольном" фильме. Есть еще Аня Тэйлор-Джой - девушка Кейси, бывшая жертва Кевина, но она со своим идиотским стокгольмским синдромом тут, скорее, для красоты - чтобы смягчить суровую мужскую разборку девичьими слезами. А то от зануды-психолога и слез не дождешься.

Сэмюэл Джексон, понятное дело, бездействует не вечно. Своим "внезапным" пробуждением он открывает парад фирменных шьямалановских твистов. И тут-то "Стекло" окончательно предстает в виде перегруженного детсадовским пафосом фарса.

Как оказалось, дорогой М. Найт, некогда весело выворачивавший подростковый поп-культурный феномен наизнанку, вдруг разглядел в нем скрытую фундаментальную мудрость, которую больше никто (кроме упоротых гиков) никогда не разглядит.

Но автор "Стекла" с вызывающим некоторую неловкость энтузиазмом на ней настаивает, прибегая к сомнительному символизму и пускаясь в дебри карикатурной конспирологии, явно при этом подразумевая что-то ошеломительно революционное. В частности - что индивидуальность очень-очень важна, пусть даже самая неочевидная или даже гнусная и на весь свет обиженная. А ещё - что человечество спасут комиксы. А также видосики в интернете. Не очень понятно - как, но наверняка спасут. Вот это, как говорится, поворот.

2