В Брянске пытаются засудить человека за спасение краснокнижных беркутов
История закрутилась вихрем в августе 2018 года, когда в питомнике Иванченкова появился лейтенант полиции Горохов. Якобы о незаконном содержании краснокнижных беркутов, утверждал лейтенант, полицейским сообщил местный житель. Горохов снял птиц на видео и ушел, а через пару дней вернулся уже с понятыми. Так орнитолог узнал, что занятие, которое он считал благородным, незаконно. На него завели уголовное дело о незаконном обороте диких животных, занесенных в Красную книгу (статья 258.1 УК РФ).
Птицами Владимир Иванченков интересуется с детства. Школьником подбирал и выхаживал воронят и соколят, во время армейской службы на Кавказе занимался орлами. Вернулся домой и понеслось: совы, галки, канюки - через его руки прошли десятки животных, многим он спас жизнь. Вылеченных птиц он отпускал. Тех, кто не мог выжить в дикой природе, оставлял у себя. Так получилось и с тремя беркутами.
Первую краснокнижную птицу в Локоть привезли брянские охотники. Самка беркута попала под ледяной дождь и сильно обморозилась. Владимир растирал ее, согревал, ежедневно возил к ветеринару. Выходил, птица поправилась, хотя далеко летать уже не могла. Затем появилась вторая птица - Иванченков увидел в интернете объявление: дагестанский пастух предлагал отдать в добрые руки найденного беркута, который угодил в капкан. "Созвонился с ним, рассказал, как запеленать птицу и передать с проводником до Москвы. Приехал на Казанский вокзал и встретил", - рассказал орнитолог. Третью птицу с травмированной грудной клеткой Иванченков купил под Ростовом-на-Дону - там ликвидировали частный зоопарк. Так все беркуты-инвалиды остались жить у него.
Но сердобольного орнитолога брянские правоохранители решили подвести под уголовную статью...
Как объяснил природоохранный прокурор Максим Зубко, который представляет на процессе обвинение, "если к человеку попали краснокнижные животные, он должен немедленно обратиться в Росприроднадзор для получения разрешения на их содержание и разведение". В Росприроднадзоре сообщили, что заявлений от орнитолога-самоучки не получали, но уточнили, что разрешение на работу с особо охраняемой фауной надо получать заранее - до того, как она попадет к вам в руки.
Так или иначе, "незаконных" беркутов у Иванченкова изъяли и отправили в калужский центр реабилитации диких животных "Феникс". И тут самое интересное и трагическое. Как известно, живая птица - не папка с документами, она требует особых условий транспортировки. Однако беркутов засунули в тесные коробки. Обмороженная самка умерла от удушья через час. Ростовский беркут перенес в дороге инсульт, перестал принимать пищу и умер. Дагестанец Бек выжил, но птица долго отходила от стресса.
Лейтенант Горохов, почуяв, видимо, что запахло жареным, попытался замести следы: уничтожил служебную переписку, затем хотел по-тихому забрать из калужского центра "Феникс" тела погибших птиц, но получил отказ.
Сам Владимир Иванченков считает, что стал просто жертвой полицейского рвения: "Накануне началась операция "Браконьер", понадобились раскрытые преступления. А я на виду, вся округа обо мне и моих беркутах знает".
Вероника Матюшина, директор калужского центра реабилитации диких животных "Феникс", куда привезли беркутов, тоже считает, что в деле этом много несправедливости и прямого обмана, а если быть точнее - произвола правоохранителей. Глава государства на совещании в прокуратуре говорит одно, а на местах словно и не слышат, творят, что вздумается.
- Мне полицейские говорят, что Иванченков с птицами охотился, - рассказывает она. - Я рассмеялась: с инвалидами? Охотничьего беркута надо учить с детства, это целое искусство. У нас в законодательстве сейчас существует обоюдоострая вилка: окажешь помощь краснокнижному животному - виноват, не окажешь - тоже виноват. По закону надо подать заявление в Росприроднадзор, который будет рассматривать его 30 дней, и не факт, что даст разрешение. Насколько мне известно, кто обращался за таким документом, получили отказ под разными предлогами. Мне жалко Иванченкова, делал добро, а получил зло. И не для пользы дела, а ради полицейских показателей.