Суды на Кубани практически перестали оправдывать обвиняемых

В течение нескольких лет в Апшеронском райсуде заведующая детским садом Марина Гилькенберг пытается защитить свое честное имя, а родители Максима Литасова - добиться оправдания покойного сына. И обе попытки пока успехом не увенчались.

В парадоксах местной Фемиды разбиралась корреспондент "РГ".

"Самооборона" по-апшеронски?

Недавно Максим Литасов, ушедший из жизни шесть лет назад при загадочных обстоятельствах, был в очередной раз признан виновным в покушении на убийство родителей сотрудника полиции, которые, якобы обороняясь, зарубили его топором. Это уже третий обвинительный приговор. Два предыдущих были отменены краевым судом, после чего дело уходило на новое рассмотрение в тот же Апшеронский райсуд. Напомним шокирующую историю, о которой мы уже писали ("Тайны Липового переулка" - "РГ" от 20.10.2015).

24 января 2013 года бригада "скорой", прибывшая по вызову в дом в Липовом переулке, увидела лежащее в луже крови тело молодого человека, удерживаемое пожилым мужчиной. Рядом валялся топор. Медики констатировали смерть 32-летнего Максима, которому было нанесено свыше 20 ран. Его личность установили по удостоверению участника боевых действий. При вскрытии в крови погибшего ни алкоголя, ни наркотиков не обнаружили, а мотив нападения на 65-летних пенсионеров так и остался неведомым. Что произошло на самом деле доподлинно, по мнению адвоката, знают только трое - супруги Таравковы и их сын Игорь, бывший сотрудник полиции, по странному стечению обстоятельств уволившийся со службы в день смерти Максима Литасова.

- Максим, который занимался грузоперевозками, рассказывал, что звонил Игорю Таравкову, если в дороге возникали какие-то проблемы. Якобы тот выступал в роли "крыши". За последний рейс с Максимом не рассчитались, он пошел за долгом и домой больше не вернулся, - вспоминает мать покойного.

В зале суда Людмила Петровна в течение всех трех процессов (каждый из них продолжался по три месяца) сидела рядом с пустующей "клеткой", предназначенной для обвиняемого, и выступала в роли его официального представителя. Здесь же отец, Николай Тимофеевич, и старший брат Максима Андрей, тоже участник боевых действий. Они не верят, что Максим - бандит. Однако суд с завидным упорством в третий раз признает Максима виновным по двум статям УК РФ - "Покушение на убийство" и "Незаконное проникновение в жилище".

Адвокат Алексей Аванесян убежден, что следствие и суд уводят от ответственности виновных в гибели молодого человека.

- В деле есть красноречивые фотографии, сделанные родственниками Максима, - говорит он. - Они совершенно не стыкуются с показаниями пенсионеров, уверяющих, что защищались от нападения незнакомого человека, вырвали топор из его рук и несколько раз ударили. Пальцы покойного изломаны, один из них отрублен, на тыльной стороне кистей и на лице множественные следы овальной формы, нанесенные явно не топором, а каким-то другим предметом. Каким? Никто не захотел в этом разобраться.

На днях в третий раз оспорено очередное обвинительное постановление суда по делу покойного Литасова. В апелляционной жалобе защитник просит больше не возвращать дело в Апшеронск.

В круге третьем

Четыре года жители Апшеронска наблюдают за преследованием заведующей муниципальным детским садом N 37 Марины Гильгенберг ("Месть конкурента?", "РГ" от 11.12.2018). В 40-тысячном городе она человек известный. За плечами 32 года педстажа, шесть лет депутатства в горсовете, за работу с детьми удостоена звания "Почетный работник общего образования РФ". А проблемы начались после назначения на должность заведующей детсадом. Она сразу отменила закупку продуктов питания по явно, как посчитала, завышенным ценам, незаконное списание детсадовской мебели и ликвидировала "мертвых душ", которые получали заработную плату, но на работе их никто не видел.

- По моим подсчетам, незаконные выплаты за два года до моего назначения составили примерно два миллиона рублей, - говорит Марина. - Все это я пресекла. Премии также стала выписывать исключительно за работу.

И тут посыпался поток анонимных жалоб. Однако нагрянувшие проверки никаких нарушений не выявили. Тогда появилось письмо с конкретными подписями и сигналом о "злоупотреблениях" заведующей, которой будто бы подчиненные отдавали незаконно полученную премию. И в марте 2016 года родилось уголовное дело о "мошенничестве" Гильгенберг, присвоившей то ли 53, то ли 48 тысяч (суммы все время менялись) рублей, которые якобы добровольно отдавали ей сослуживцы. Большинство из них горой встали на защиту заведующей, разослав обращения в СМИ с призывом "спасите честного человека". Еще в январе 2017 года на Первом канале в программе "Человек и закон" в эфир вышел сюжет, ставший явно неожиданным для апшеронских правоохранителей. Его авторы даже разыскали свидетеля, рассказавшего, как подписанты того самого письма собирали деньги для полицейских, чтобы те возбудили (!) уголовное дело против Гильгенберг.

На ТВ даже разыскали свидетеля, рассказавшего, как подписанты собирали деньги для полицейских, чтобы те возбудили уголовное дело...

Высказанная на федеральном канале информация, как и заявление самой Марины о "мертвых душах" и приписках, как минимум нуждалась в серьезной проверке. Но вместо этого педагог попала еще под более жесткий прессинг. А Апшеронский районный суд довел ее дело до обвинительного приговора, причем не одного, а двух. Сначала в сентябре 2017 года судья Сергей Баранов признал ее виновной в совершении мошенничества с использованием служебного положения (ч. 3 ст. 159 УК РФ). Санкции этой статьи предусматривают до 10 лет лишения свободы, но Марина получила ниже низшего предела - 300 тысяч рублей штрафа. Не оценив, так сказать, "лояльности" здешней Фемиды, она подала жалобу, которая в ноябре была удовлетворена Краснодарским краевым судом с отменой вынесенного приговора.

Педагогическая общественность Ашеронска надеялась, что дело их коллеги закроют, однако местные правоохранители с завидным упорством пустили его по второму кругу. В декабре минувшего года оно снова завершилось обвинительным приговором с тем же итогом - штрафом в размере 300 тысяч рублей. А в минувший четверг коллегия крайсуда под председательством Ивана Громова отклонила поданную на этот приговор жалобу, не заметив, по мнению адвокатов, многочисленных нарушений со стороны правоохранителей.

- Тут все объяснимо, - считает Гильгенберг. - Ведь после вынесения оправдательного приговора пришлось бы разбираться в обстоятельствах моего оговора. Чтобы не делать этого, решили закрыть глаза на очевидное беззаконие. Похоже, забыли, что я человек. И пока жива, буду искать справедливость.

Помоги, омбудсмен!

На ближайшей сессии Заксобрания Кубани будет представлен ежегодный доклад Уполномоченного по правам человека в Краснодарском крае. Он подготовлен на основе анализа обращения граждан, официальных ответов из государственных и муниципальных органов власти, а также данных мониторинга СМИ. Как сообщил корреспонденту "РГ" кубанский омбудсмен Сергей Мышак, в прошлом году было получено 2611 обращений.

- После их анализа прослеживается достаточно тревожная тенденция, - констатирует он, - третий год подряд наиболее многочисленными становятся жалобы на несправедливый суд и несправедливое уголовное и административное расследование - их число доходит до 47,9 процента от общего числа письменных обращений. Люди пишут о несправедливых приговорах, некачественном следствии, и их доводы находят подтверждение. Мне не раз приходилось сталкиваться с ситуациями, когда следователи трактуют законодательство не как прописывает УПК, а как выгодно им. Это недопустимо, так же как и вынесение неправосудных решений. Чтобы это искоренить, должна быть абсолютная независимость суда - от обстоятельств, которые могут повлиять на решение судьи, но не от закона.

Мнение

Николай Небавский, общественный активист, правозащитник:

- Если человек не виновен, он должен идти до конца и доказывать это. Как известно, суды сейчас практически не выносят оправдательных приговоров. И гражданское общество, объединив усилия, просто обязано искоренить эту порочную тенденцию. Ведь исходя из принципов высшей справедливости с полным основанием можно сказать: лучше оправдать виновного, чем осудить невиновного.

Кстати

По данным Краснодарского краевого социологического центра, только 15 процентов из числа опрошенных жителей края считают, что суды активно занимаются вопросами защиты прав человека. А сам факт значительно увеличившегося количества обращений в отношении судебной системы свидетельствует о наличии проблем в отправлении правосудия. Эта информация приводится в докладе кубанского омбудсмена "О состоянии прав и свобод человека и гражданина на территории Краснодарского края в 2018 году".