В Воронеже услышали музыку "платоновской" эпохи

Камерные сочинения Мечислава Вайнберга, чье столетие будет широко отмечаться в 2019 году, прозвучали на Платоновском фестивале. Лекция-концерт познакомила публику с судьбой талантливого композитора, который был очень востребован в советское время, умер в забвении в середине девяностых, а теперь обрел мировую славу.

Его оперы, в особенности "Пассажирка" - об узницах Освенцима - ставят ведущие театры. Его симфонии записывают лучшие оркестры. Ну а широкой публике в России Вайнберг знаком благодаря музыке к кино ("Летят журавли", "Афоня") и мультфильмам ("Винни Пух", "Каникулы Бонифация").

Для воронежцев составили особую программу: квинтет, фортепианное трио и ария, написанные в середине ХХ века. В фестивальной системе координат это "время позднего Платонова", уже перенесшего цеховую травлю, репрессии в отношении юного сына, войну… Время Платонова - и его героев. Камерная музыка Вайнберга, как и поздние платоновские рассказы, рисует не эпоху, но ее моменты. Не судьбу народа, а драматичную, полную изломов и надежд жизнь песчинки-личности.

По Вайнбергу, человеку и композитору, каток истории прошелся в полной мере, подчеркнул куратор спецпроекта - главный редактор газеты "Музыкальное обозрение" Андрей Устинов:

- Его дед погиб в кишиневском погроме в 1903-м, родственники сгинули в Польше в начале Второй мировой. Сам Вайнберг 17 дней под пулями пробирался к советской границе и смог ее перейти как беженец. При этом его "переименовали" в Моисея (на склоне лет композитор официально вернул себе то имя, с которым вырос). Пограничник не поверил, что еврея могут звать Мечиславом. В 1953-м Вайнберга арестовали, по выражению следователя, "за еврейский буржуазный национализм" (его жена была племянницей опального кремлевского врача. - "РГ"), 78 дней продержали в Бутырке. Выпустили, скорее всего, благодаря смерти Сталина и поручительству Шостаковича. После такого полной грудью уже не вздохнешь…

В отличие от коллег, Вайнберг нигде не служил и зарабатывал только сочинительством. "Ведь композитор - это не забава, это вечный разговор, вечный поиск гармонии в людях и природе. Этот поиск - смысл и обязанность нашего кратковременного прохождения по земле, - таким было его кредо. - Сила или бессилие художника в том, сможет ли он выразить вечную, всем известную правду, озарив ее новым, своим светом. Если да, тогда он - еще один кирпич в храме, если - нет, тогда он - резонер, который повторяет много раз пережеванную истину".

Наследие Мечислава Вайнберга огромно - 26 симфоний, оперы и оперетты, балеты, струнные квартеты и концерты для разных инструментов, киномузыка. Его произведения исполнялись самыми известными солистами и коллективами страны. Однако в 1990-е он, тяжело болевший, умирал практически в забвении. Людям было не до академических концертов. Поклонники мастера за рубежом покупали ему лекарства. Позже всем миром собирали средства на похороны.

- Сменилось время, пришла другая музыка - Шнитке, Губайдулина, Денисов… Складывалось уже следующее за ними поколение композиторов. Интерес к творчеству Вайнберга, казалось, совсем исчез. И вдруг - уникальный случай в истории музыки - стремительно вернулся, - рассказал Устинов. - Количество дисков с записями Вайнберга, по нашим поверхностным подсчетам, перевалило за сотню. Активно ставят три его основные оперы.

На Платоновском фестивале в лекции-концерте памяти Вайнберга объединились яркие молодые солисты - скрипачи Айлен Притчин и Владислав Песин, альтист Сергей Полтавский, виолончелист Бориса Андрианов и пианист Лукас Генюшас. Их ансамбли звучали слаженно и деликатно.

Временами казалось, что музыка уходит в тень, уступая дорогу обширным историческим справкам. Такова была концепция этого вечера, не только знакомящего воронежцев с творчеством Вайнберга, но и вводящим его в контекст эпохи. Например, отдельный блок был посвящен советским музыкантам, пострадавшим от репрессий. Одни работали в ДК или играли в пивных, другие - преподавали в консерватории…

"К сожалению, судеб, схожих с моей, было безмерно много. Увы! И если я считаю себя отмеченным сохранением мне жизни, то это вызывает во мне такое чувство невозможности оплатить долг, что никакая двадцатичетырехчасовая, ежедневная, каторжная сочинительская работа не может меня даже на дюйм приблизить к границе этой оплаты", - плыли по экрану строки из письма Мечислава Вайнберга к жене.