Чем закончился Конкурс Чайковского в номинации "медные духовые инструменты"

В последний день конкурса музыканты выступали с Оркестром Мариинского театра под управлением дирижера, аранжировщика и хорошо известного в Петербурге исполнителя на ударных инструментах Арсения Шуплякова.

Обязательными произведениями на этом этапе состязаний были "Анданте кантабиле", Ария Ленского "Куда, куда вы удалились…" из оперы "Евгений Онегин", а также Сюита из оперы "Евгений Онегин", составленная специально для конкурса петербургским композитором Вячеславом Кругликом.

Концерты Глиэра, Вайнберга, Арутюняна, Роты и Щедрина, выбранные для конкурса жюри и самими конкурсантами, органично прозвучали в Концертном зале Мариинского театра, знаменитого своей великолепной акустикой и особой атмосферой. Публики в этот день было значительно больше, чем в первые четыре дня. Собственно, конкурс уже казался не столько конкурсом, сколько концертом-марафоном, в котором принимали участие полюбившиеся артисты.

Валторнист Женг Юн (I премия) снова выступал первым. Концерт Глиэра, написанный в 1951 году, несколько плакатный, с маршеобразными ритмическими фигурами и "советскими" интонациями в первой части, созерцательными образами во второй и бьющей через край жизнерадостностью в третьей, кажется, нашел особый отклик и понимание в душе молодого китайского музыканта. Во всяком случае, южно-корейская валторнистка Хаери Ю (VII премия) и француз Феликс Дерво (III премия) предложили иное прочтение этого произведения.

Студентка Берлинского университета искусств Хаери Ю играла красиво, но осторожно, а Дерво, как обычно, оставил за собой шлейф французского шарма. Этот музыкант отлично умеет использовать приемы агогики и убедительно предлагать свою концепцию музыкального произведения.

После него выступал российский тубист Федор Шагов (II премия). Интересно было сравнить их интерпретации "Анданте кантабиле" Чайковского. Если Дерво играл гипнотически и медитативно, то Шагов поражал широтой мелодии, масштабностью музыкальной мысли.

Николай Бердяев в свое время утверждал, что существует отнюдь не случайная связь между географией как таковой и географией души. Безграничные дали русских равнин и красота природы определяют образ русской души, ее склад, ее широту, ее духовный радикализм. В этом смысле, Шагов - очень русский музыкант. В его исполнении Концерта Арутюняна тоже слышались эта широта и глубочайший трагизм. К слову, его коллега португалец Сантос Коста (IV премия) великолепно передал сочность и колорит этой музыки, но драматизма лично я не уловила.

Солисту Симфонического оркестра Мариинского театра Алексею Лобикову (I премия) в III туре, казалось, помогали и стены, и коллеги-оркестранты, и, разумеется, собственный опыт и профессионализм. Нужно очень хорошо представлять себе "кухню" музыкального инструмента, чтобы судить о тонкостях игры хороших исполнителей, чтобы слышать и понимать нюансы, которые позволяют назвать одного музыканта гениальным, а другого талантливым. Для этого есть жюри. Судить могут себе позволить, наверное, еще коллеги конкурсантов по профессии. Я не берусь. Могу только сказать, что мне больше понравился Чайковский в исполнении россиянина Лобикова, а Рота - в исполнении итальянца Стейнера.

Я не очень поняла, почему Стейнер играл Чайковского по нотам, ведь по правилам конкурса программа III тура должна была исполняться наизусть. Но я в принципе не вижу в исполнении по нотам ничего предосудительного. По нотам играл и американский трубач Ансель Норис. Может, это наивно, но предположу, что они со Стейнером именно поэтому не поднялись выше пятой и шестой премий.

Ария Ленского в исполнении Нориса прозвучала поэтично и очень искренне. Концерт Щедрина требовал от исполнителя и оркестра сыгранности. И тут, надо заметить, оркестр и дирижер были на высоте.

Жасулан Абдыкалыков (VIII премия) - музыкант интересный. Правда, его сразу не раскусишь. Нет в нем никакой претензии на величие. Легкий, полетный звук Нориса просто пленял, зато Абдыкалыков, несмотря на волнение и огрехи исполнения, показался интеллектуальным исполнителем.

Во время одного из перерывов мне удалось поговорить с Сергеем Накаряковым. Представив, что он не член жюри конкурса Чайковского, а конкурсант, я спросила, дорожит ли он чьей-нибудь критической оценкой по отношению к себе. И он, подумав, ответил:

- Есть музыканты, которым я доверяю. Во-первых, еще с юных лет - это моя семья. Папа, с которым я занимался, а также музыканты, с которыми я сотрудничаю постоянно. Вообще мне посчастливилось быть на сцене с большими музыкантами, которые меня очень вдохновляют. В то же время, я сам стараюсь быть достаточно критичным по отношению к самому себе.

- А что же больше всего влияет на творчество?

- Сама жизнь влияет! Жизненный опыт. Путь, по которому человек проходит. Не всегда даже музыкальный путь, но какие-то серьезные жизненные события могут повлиять и на мироощущение, и на исполнительство.

Прямая речь

Вячеслав Круглик, петербургский композитор, составивший специально для конкурса Сюиту из оперы "Евгений Онегин":

- Это удача для композитора слышать свои произведения и аранжировки в прекрасном качестве. Алексей Лобиков просто молодец! В характере, все как надо, свои каденции придумал. Стейнер мне тоже понравился, очень тонко сыграл. Я не сторонник сравнивать двух прекрасных исполнителей. Оба играли убедительно, образно, технически безупречно. Стейнер мне показался более скромным, а Лобиков эмоциональным. Они оба мастера. Вообще получил большое удовольствие от конкурсного прослушивания. И, конечно, рад за победу Алексея на конкурсе!

В тот момент, когда солист Симфонического оркестра Мариинского театра, тромбонист Алексей Лобиков отвечал на вопросы "РГ", он еще не знал, что буквально через час станет победителем XVI Конкурса Чайковского.

"РГ": Алексей, как вы физически выдержали такой сложный режим конкурса? Удавалось ли вам отдыхать?

Алексей Лобиков: Не удавалось отдыхать совсем. Но я привык: мы в театре постоянно работаем в таком режиме.

"РГ": Слушали своих конкурентов?

Алексей Лобиков: Слушал, но только тромбонистов. Уровень высокий. С самого начала я был уверен, что в финал пройдут три тромбониста.

"РГ": Занимаетесь много?

Алексей Лобиков: Когда я учился в аспирантуре, мог заниматься целый день. Когда появилась семья, занимаюсь для духовика относительно много.

"РГ": Как к этому относятся ваши соседи?

Алексей Лобиков: Дома я не занимаюсь. Я занимаюсь здесь, в студиях Концертного зала Мариинского театра.

"РГ": Вы считаете, музыкант должен идти в ногу со временем, опережать его или оставаться собой?

Алексей Лобиков: Оставаться собой.