Серия "ЖЗЛ" пополнилась книгой о московских коллекционерах

В Москве и Петербурге продолжают работу выставки-блокбастеры этого лета: в ГМИИ имени Пушкина это "Щукин. Биография коллекции" (число ее посетителей уже перевалило за 50 тысяч человек), а в Эрмитаже - "Братья Морозовы. Великие русские коллекционеры".

В составлении книги автору помогали потомки коллекционеров.

Книгу, удивительно своевременно вышедшую в серии "ЖЗЛ", можно рассматривать как настоящий гид по одной из самых актуальных культурных тем. Только в руках вы будете держать не тоненький буклетик, а глубокое и подробное исследование. Причем интересно оно будет всем: и тем, кто уже побывал на выставках, и тем, кто только собирается, и даже тем, кто не собирается вовсе, потому что последние, прочитав и осознав масштабы представленного в залах, ринутся в музеи скорее.

Главных персонажей в книге трое: это Сергей Щукин, Иван Морозов (один из братьев-коллекционеров) и Илья Остроухов. "Наши герои были друг с другом знакомы и даже находились в дальнем, но родстве, что для московского купечества неудивительно", - с ходу выдает интересный факт автор. И признается: работать над изданием было непросто - от Щукина остались только письма Матиссу и открытки брату, от Морозова и того меньше - счета за картины. Более-менее внушительный архив обнаружился лишь у не столь известного Остроухова: более тысячи писем и черновиков, а еще всевозможные мелочи - вплоть до счетов на покупку кистей (собиратель и музеестроитель, по профессии он был художником) и букетов цветов.

Погрузиться в тему книга позволяет по полной. Начинается все с родословной "покровителей искусства", рассказывается об их личной жизни, приведены, конечно, и любопытные истории о том, как приобретался тот или иной шедевр. А приобретался он иногда, оказывается, до того мучительно! Потом нередко отторгался публикой, а бывало, что и самим коллекционером. "С картиной жить надо, чтобы понять ее. Год надо жить по меньшей мере. У меня самого бывает: иного художника несколько лет не признаешь. Потом открываются глаза", - рассказывал Щукин одному из корреспондентов. "Каждая его покупка была своего рода подвигом, связанным с мучительными колебаниями", - писал Александр Бенуа. Подвигом он назвал и покупку матиссовских "Танца" и "Музыки", которые доставили Щукину массу страданий и к которым он долгое время пытался привыкнуть.

Подход Морозова был другим: он, наоборот, специально держал место, зная, какая картина должна появиться в собрании рано или поздно. Его называли "русским, который не торгуется". Своего любимого Сезанна он покупал несколько лет подряд, отдавая по 20-30 тысяч франков за каждое полотно, словом, был клиентом, о котором можно только мечтать. Щукин же слыл более прижимистым и деньгами предпочитал не сорить. Остроухов - фигура вообще иного типа. В отличие от тех, кто увлекся коллекционированием в зрелом возрасте, у него тяга к этому была в крови. При этом в молодости он, вспоминают современники, коллекционировал вообще без денег. Читаем: "У Остроухова был настоящий талант вытягивания этюдов и рисунков у друзей-художников". Через время глагол "выпросил" к нему применять перестали - все-таки он долгое время руководил Третьяковской галереей, что давало огромные возможности. А еще был всеяден: картины, фарфор, бронза, иконы...

Вообще книга ценна не только тем, что позволяет проследить историю нескольких собраний, но еще и тем, что показывает нам совершенно разных - и внешне, и по темпераменту, и по подходу к делу - людей, объединенных тем не менее одной и той же страстью.