Пааво Ярви: На фестивале все должно быть за рамками привычной логики

В летней столице Эстонии - солнечном Пярну - завершился международный музыкальный фестиваль, возглавляемый всемирно известным дирижером Пааво Ярви. Главным героем фестиваля на протяжении недели являлся Эстонский фестивальный оркестр, состоящий наполовину из эстонцев, наполовину из музыкантов со всего мира. Прошла и "Ярви Академия", на мастер-классах которой повышали профессиональное мастерство дирижеры из разных стран. Россию представлял 32-летний петербуржец Ярослав Забояркин. Пааво Ярви рассказал "РГ" о том, почему поставил сильный русский акцент в заключительном концерте фестиваля, где наряду с сочинением эстонского композитора Эркки-Свен Тююра "Посеяно ветром" прозвучали Вторая симфония П.И. Чайковского и вокальный цикл Мусоргского "Песни и пляски смерти".

В программу концерта закрытия своего абсолютно счастливого, оптимистичного фестиваля вы включили пессимистичный вокальный цикл "Песни и пляски смерти" Мусоргского. Что побудило вас принять такое нестандартное решение?

Пааво Ярви: А я считаю, что как раз на фестивале можно делать все, что захочется, за это я очень люблю фестивальный образ мысли. Преимущество фестиваля в том, что здесь можно делать много экспериментального и интересного, а иногда и шокирующего. Мне нравится ставить в программу произведения, которые на первый взгляд как будто далеки друг от друга, но при внимательном слушании обнаруживают между собой связи. На фестивале все должно быть особенным, за рамками привычной логики. Взять хотя бы то, что концерты идут дольше стандартных двух часов. Главная тема цикла Мусоргского - тема смерти. И, как известно, это любимая тема не только многих гениальных композиторов, среди которых и Малер с "Песнями об умерших детях", но одна из главных тем в искусстве, литературе и нашей жизни вообще. Что и как будет потом? Для меня как музыканта очень интересно, какими музыкальными средствами Мусоргский передает нам поэзию Голенищева-Кутузова, как "оживляет" ее. Мусоргский - самый великий русский композитор, представляющий в своем творчестве нечто настолько другое, отличное от западноевропейских шаблонов. Этот цикл мы исполнили в оркестровке финского композитора Калеви Ахо. Он написал ее специального для выдающегося финского баса Мартти Талвела и очень ярко выразил свое мнение о том, какими симфоническими красками должна быть "раскрашена" эта музыка.

Чем продиктован столь сильный русский акцент последнего концерта фестиваля?

Пааво Ярви: У нас были немецкие, польские, эстонские, разные другие темы. Теперь очередь русской темы. Для меня не существует национально-географической разницы. Мне просто очень нравится эта музыка и хочется ее исполнить.

В фестивальный период вы принадлежите только Пярну, вас не дергают ни на какие другие выступления в Европе или других частях света?

Пааво Ярви: Да, потому что это для меня самая важная и самая трудная неделя в сезоне, всю эту неделю мы почти не спим. Мне нравится, что не только ближний круг музыкантов, но и большой музыкальный мир все больше узнает об этом фестивале, влюбляется в него. Когда я начинал им руководить, то надеялся именно на такое развитие событий. Вместе с фестивалем развивается и Эстонский фестивальный оркестр, у которого есть одно очень хорошее свойство: его ментальность и энергия как у молодежного оркестра, а опыт как у профессионалов. Для меня такая комбинация - мечта. Музыка и должна состоять из энергии любви.

Как попадают в ваш оркестр?

Пааво Ярви: Я приглашаю всех сам. Это уже даже не оркестр, а большая международная семья, в которой обязательно есть и русские музыканты, в основном из Москвы и Петербурга. Если у меня вдруг появляется место для еще одного виолончелиста, скрипача, альтиста, то я уже доверяю своим музыкантам, которые советуют мне кого-то, уверяя, что точно знают, что "этот инструменталист идеально подойдет нашему оркестру по энергии и человеческим качествам". Каждый наш проект готовится заново. Многие музыканты приезжают каждый год, но бывает, что у кого-то по тем или иным причинам не получается, на этот счет у нас должен быть резерв. И я считаю, что это правильно. Мне не хочется, чтобы оркестр был неизменным монолитом: необходимо получать новую энергию - это очень полезно для развития. Я сотрудничаю с разными оркестрами, но Эстонский фестивальный оркестр мне особенно дорог. С ним мы выступали в самых престижных концертных залах, среди которых и Роял Альберт-холл в Лондоне, и Эльбфилармони в Гамбурге, и Венская, и Берлинская филармонии и другие.

Пярну для вас, наверно, благословенное место?

Пааво Ярви: Я родился в Таллине и в школу там ходил, но в Пярну каждый год проводил три летних месяца. Для меня Пярну подобен раю, связанному с детством, свободным временем, родителями, множеством друзей.

Своим дирижерским мастерством вы всецело обязаны отцу - выдающемуся маэстро Нэеме Ярви. Папа был строгим?

Пааво Ярви: Да, я все взял от него. Но папа никогда не был строгим, хотя всегда отличался особой дисциплиной. Папа был добрым, поэтому мы с братом всегда хотели делать как он, он нас очень вдохновлял, вселял уверенность. Особенно любил говорить нам: "Вот послушайте, как это красиво!", - обращая внимание на тот или иной музыкальный фрагмент. Мы тут же старались вслушаться. И до сих пор мы сохраняем с ним такие отношения.

У вас получается абсолютно счастливое музыкальное семейство?

Пааво Ярви: Да, в оркестре еще играют пять Ярви, все мои родственники. Музыкантов в семье хватает.

В Россию не планируете приехать с Эстонским фестивальным оркестром?

Пааво Ярви: В России нам бы очень хотелось выступить, для этого нужно лишь время, финансирование и возможность организовать большой концертный тур. Все это вполне возможно.