Как одно грехопадение стало прорывом человека к Богу
Три тысячи лет назад один великий царь, посчитав себя великим грешником, в порыве отчаяния воззвав к Господу, понял: Богу нужны не жертвенные животные, сожженные на алтаре, а раскаяние нашего сердца. И это стало открытием для всего человечества. Вот уже несколько тысячелетий на еврейских, латинском, греческом, славянских языках звучит: "Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои...", и эта мольба далекого от нас царя Давида дает и нам слова покаяния. Слова обращения к Создателю, когда мы ошиблись, запутались, когда почва уходит из-под ног.
История, произошедшая три тысячи лет назад в Иерусалиме, помогает понять, как грех проникает в душу и овладевает ею, как выстраивается цепь греховных поступков, к чему это приводит, и главное - как человек может искупить свой грех.
Соблазн настигает Давида, когда он взошел на вершину власти. Бывший пастух, военачальник завистливого царя Саула, давно уже сам царь. В центре его столицы высится роскошный дворец. Особое, чисто восточное величие придает его двору быстро разрастающееся семейство: в Библии упоминаются имена восьми жен царя, не считая безымянных наложниц. В свободное от государственных дел время Давид разбирает тяжбы подданных - он проницательный судья. Казалось бы, благословение Божье неизменно почивает на нем.
"Однажды под вечер, встав с постели, - начинает рассказ о грехопадении Давида Библия, - он прогуливался на кровле царского дома и увидел купающуюся женщину; та женщина была красива". И послал Давид разведать, кто она. Ему ответили - Вирсавия, жена Урии, ушедшего на войну. Одно это должно было бы охладить пыл Давида: к браку на Древнем Востоке относились с почтением. Но нет, известие о том, что перед ним жена воина, не стало преградой: видно, Давид уже давно отвык отказывать себе в чем-либо. "Давид послал слуг взять ее; и она пришла к нему, и он спал с нею". "Сделавшись беременною", Вирсавия сообщает об этом царю. По закону Моисея за прелюбодеяние обоим виновникам полагалась смерть, потому Давид решает вызвать из войска Урию - под видом того, что хотел бы узнать новости с поля боя.
Ход мысли Давида прост: после приезда Урии домой беременность Вирсавии не вызовет вопросов. Поговорив с ничего не подозревающим Урией, Давид милостиво его отпускает: "Иди домой, омой ноги свои". А вслед, в знак особой чести, посылает снедь со своего стола. Каково же было удивление Давида, когда на утро он узнал, что Урия к красавице жене не пошел, но ночевал с воинами у ворот царского дворца. Вечером Давид опять зовет к себе воина и на этот раз не только кормит его, но и поит вином. Расчет Давида не оправдался, и на этот раз ночевать домой Урия не пошел. Разгадка поведения Урии в его честности: в стране война, его товарищи в поле, и он не считает возможным в такой момент идти домой, чтобы там "есть и спать со своею женою". На следующее утро, узнав, что план провалился, Давид решает избавиться от нудного мужа. Он пишет письмо своему военачальнику, в котором просит того "поставить Урию там, где будет самое сильное сражение, и отступить от него, чтобы он был сражен и умер" - так расчетливый Давид пытается придать убийству вид случайности. Причем письмо Давид отдает самому Урии. Понятно, что военачальник исполняет роковой приказ - Урия гибнет. Так одно преступление - прелюбодеяние - было сокрыто следующим, один грех повлек за собою другой.
Когда Вирсавия отплакала положенное, Давид забрал ее во дворец, а вскоре у них родился сын. Казалось бы, если не брать в расчет беднягу Урию, в итоге все устроилось на редкость удачно. Давиду могло даже показаться, что его преступления забыты: никто ни о чем так и не узнал. Но 11-я глава 2-й Книги Царств, в которой и рассказана история грехопадения царя Давида, заканчивается словами: "И было то дело, что сделал Давид, зло в очах Господа".
Пройдет немного времени, и царю напомнят: есть Высшая власть и Высший суд. К Давиду приходит посланный Богом пророк Нафан и рассказывает притчу. "В одном городе жили два человека - богатый и бедный. У богатого было много скота, у бедняка ничего, кроме одной овечки, которая была для него как дочь. Однажды к богачу пришел странник, и богач, пожалев своих овец, для угощения зарезал единственную овечку бедняка..."
Давид, любивший разбирать тяжбы, видно, решил, что это одно из таких дел. Выслушав пророка, он с негодованием восклицает: "Смерти достоин этот человек!" И тут как гром среди ясного неба слова пророка: "Ты и есть тот, кто сделал это!"
Предназначение пророков - быть устами Господа, потому притча, рассказанная Нафаном, только форма, ею пророк Нафан должен был разбудить сердце царя. Перед онемевшим Давидом раскрывается бездна совершенного им преступления, а Нафан продолжал: "За то, что поразил мечом Урию, не отступит меч от дома твоего навеки. То, что ты сделал тайно, Господь сделает тебе явно". Наказание не заставило долго ждать: умирает сын Давида и Вирсавии.
Такие события и предшествовали рождению 50-го покаянного псалма. Через толщу тысячелетий мы слышим скорбный плач, взыскующий к Богу: "Не отвергни меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святого не отними от меня. Возврати мне радость спасения Твоего, и Духом владычественным утверди меня..."
И дальше, как открытие: "Жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Бог не презрит". Оказывается, Бог не нуждается в жертвах материальных. Сердце, исполненное покаянием и смирением, - вот чего ждет от нас Господь. Рожденная плачем души, плачем о своей греховности, молитва становится возможностью для человека приблизиться к своему Создателю, припасть к Его коленям, попросить Его помощи. Покаяние становится той духовной лестницей, которая не просто возводит человека туда, откуда он ниспал, но и поднимает до новых высот духа. Дальнейшая история царя показывает: его покаяние было принято, Господь простил Давида. Хотя последующие страдания царя не давали ему забыть о содеянном.
Что до молитвы, то, как учит наш святитель Игнатий Брянчанинов, когда она не одушевлена покаянием, она не исполняет своего назначения, потому что тогда не благоволит к ней Бог.