Археологи подарили Витебску еще один артефакт в память о музе Марка Шагала

И вот, накануне 133-летия гения авангардного искусства, белорусским археологам удалось установить точное месторасположение построенной купцом Бейнусом Витенбергом гостиницы "Брози". Здесь, в историческом центре провинциального городка, в начале минувшего века и жила семья жены Марка Шагала Беллы Розенфельд.

Свою первую любовь, о которой уже рассказывал "СОЮЗ", один из самых ярких представителей живописного авангарда сохранил в своей памяти навсегда. Он даже после ее смерти продолжал создавать ее портреты, коллекция которых насчитывает около сотни. Супруга живописца, отмечали современники, была прекрасно образованная женщина, "наделенная острым умом, тонким пониманием культурной ситуации и литературным талантом".

0 архитектурной находке в Витебске поведал БЕЛТА представитель Института истории НАН Алексей Белоусов. Земляные работы напротив Воскресенской церкви, пояснил он, начались еще на прошлой неделе. И во время раскопок ковш экскаватора повредил фрагменты бывшей гостиницы. Кроме ее фундамента и засыпанных строительным мусором подвалов была найдена и кирпичная кладка XVIII века.

Возможно, это было продолжение гостиницы или нерегулярная застройка, часть которой могли снести. "Ученые начнут изучать фрагменты "Брози", подготовят ее подробный план. А если со временем у спонсоров появится замысел восстановить гостиницу, то для них будут готовы материалы для реконструкции", - пояснил Белоусов. А продолжать земляные работы в районе гостиницы под надзором археологов и с согласия городских властей планируется в четверг, 28 мая.

Кстати, улицы тысячелетнего города, напоминают искусствоведы, сохранили в своей памяти и первую встречу художника с будущей супругой в 1909 году. Правда, через шесть лет они поженились и провели вместе почти тридцать лет, вплоть до трагической смерти Беллы в США. И все это время маэстро не уставал признаваться в любви и посвящать любимой супруге свои картины. В автобиографии мастер резца и кисти напишет, что рядом со своей музой он ощущал необыкновенный покой, невесомость, даже полет. Он так ее и рисовал - легкую, летящую, влюбленную.