На экранах - накаленная семейная драма "Гнездо"
Пара любящая, красивая, успешная. Двое симпатичных детишек. Рори О'Хара - вышедший "из низов" бизнесмен, отточивший свой опыт в Америке и решивший вернуться в Англию, которую когда-то покинул для своей заокеанской карьеры. Чтобы здесь применить свой новый опыт и стать наконец мультимиллионером, выбиться "из грязи в князи". Амбициозный парень, неистовый романтик от бизнеса. Его играет харизматичный Джуд Лоу.
Его супруга Эллисон хороша собой, но более прагматична: мечтает не о воздушных замках и сказочных богатствах, а о прозаической ферме, где можно разводить лошадей, задавать им корм, седлать, объезжать и холить. Ее играет Кэрри Кун, театральная актриса из Чикаго, номинантка на премию "Тони" за главную роль в бродвейском спектакле "Кто боится Вирджинию Вульф?" Она снималась в сериалах, но в большом кино это для нее запоздалый дебют, и он блистателен.
Эллисон хочет построить фундамент пусть скромного, но дружного налаженного дома, а для Рори важны внешние атрибуты богатства - они дадут ему положение в обществе. И он покупает для маленького семейства огромное старинное поместье, настоящий замок, несообразно дорогой для его скромных финансовых достижений. Оба молоды, их сексуальная жизнь в полном порядке (и фильм это покажет), но оказывается, что к физической близости должно прилагаться нечто большее - близость натур, общее понимание смысла жизни. И вот здесь начинается катастрофа. Вскоре ее грозовые раскаты почувствуют и дети. Огромный гулкий замок теперь полон предвестий беды, семейное гнездо готово рассыпаться в прах.
И все это - без привычных уже причиндалов накаленного триллера: погонь, перестрелок, зловещей музыки. Все только на интонациях, тревожном выражении глаз, великолепно выписанных диалогах (картину лучше смотреть в оригинале с субтитрами: индивидуальная актерская манера здесь так важна, что страшно вообразить этот фильм снабженным стандартно сдавленными голосами наших дублеров).
Картину по своему сценарию поставил Шон Дуркин, известный по успешному фильму "Марта, Марси Мэй, Марлен". По его признанию, в детстве он любил смотреть хорроры, но только до определенного момента: пока ждешь ужасов - интересно, но до первой крови - сразу становится скучно. Именно эту "первую половину" он и сделал сильной стороной своей новой картины: она захватывает не действием, а их предчувствием, не назревающим итогом, а процессом неуклонного к нему сползания - медленным, но неостановимым отдалением двух любящих людей.
Интересно, что, написав практически театральную пьесу, Шон Дуркин ставит по ней полноценное кино, безупречно владея его плотским языком и полагаясь на блестящего оператора венгра Матьяша Эрдея ("Сын Саула"). Физически ощущаешь эту несоразмерность гигантского замка, который должен символизировать успех отца семейства, и реальных возможностей Рори, его личностных габаритов. Герой словно актер, взявшийся не за свою роль, - играет "избранного", но чем дальше, тем хуже, ему категорически не удается роль персонажа высшего света, ценителя изящных искусств и театра, где он с его пролетарской закваской никогда не был. Мы видим, как в шуме и блеске светских приемов растворяются без следа личности героев, как они становятся не теми, кто есть на самом деле. Фильм красив, но в эту красоту герои не вписываются - словно люди в одеждах от кутюр, но не по росту. Необычно выразительна звуковая среда картины - физически ощущаешь гулкость ее пространств и их фактуру. Для Джуда Лоу роль Рони - возможно, лучшая в его успешной карьере: она для него самая сложная, потому что актер обладает редкой харизмой, которая явит особенно трагический контраст разрушению личности его героя: это теперь харизма зарвавшегося геймера-неудачника.
Фильм Шона Дуркина - словно пришелец из лучших времен кино, когда оно еще не полагалось на спецэффекты, а внимание публики умело держать сильной драматургией и виртуозностью актеров. Когда не динамика, а философия жизни занимала умы творцов и их зрителей. Это относительно компактный фильм, но он вмещает в себя такие глубины, что, кажется, мы не расставались с его героями целую вечность, причем ни минуты не было с ними скучно. А то, что действие происходит в 80-е годы, дает камерному, казалось бы, фильму еще одно измерение - историческое: с дистанции времени отчетливее видна иллюзорность многих надежд мирового сообщества.