Кульбака: Пандемия привела к снижению спроса на углеводородное сырье

Пандемия коронавируса начинает серьезно влиять на глобальный энергетический рынок. Самый дешевый источник энергии - уголь - неожиданно стал самым дорогим ископаемым в мире. А подешевевшая нефть заставляет богатейшие страны направлять огромные средства на развитие возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Станут ли экологические проекты локомотивами в создании "зеленой" энергетики? Как будет выглядеть мировой энергетический рынок после пандемии? Обсудим тему с доцентом ИОН РАНХиГС, кандидатом экономических наук Николаем Кульбака.

Возврат к прежнему потреблению нефти и газа случится нескоро

Крупнейшие европейские нефтегазовые компании BP, Shell, Total, Eni стали активнее инвестировать в "зеленые" технологии. К этому их принуждает упавшая в цене нефть. На чем основана уверенность, что пандемия может ускорить развитие возобновляемых источников энергии?

Николай Кульбака: Возобновляемые источники энергии долгое время не представляли большого интереса для бизнеса в силу своей дороговизны и неопределенного будущего. С одной стороны, все понимали исчерпаемость ископаемого топлива, с другой - никто не хотел становиться первопроходцем на этом сложном пути. Ситуация резко изменилась после 2010 года, когда чрезвычайно высокая цена на нефть, выше 100 долларов за баррель, вызвала огромный интерес к альтернативным источникам энергии. Вложение денег в новые отрасли привело к резкому снижению затрат на единицу возобновляемой энергии и показало, что альтернативное энергетическое будущее не так уж далеко. Возобновляемая энергетика начала привлекать все больше инвесторов, особенно после волны публикаций, посвященных изменению климата. Можно по-разному относиться к этой теории, но ее огромную популярность отрицать невозможно. Пандемия коронавируса привела к снижению спроса на углеводородное сырье. Уже сейчас становится ясно, что возврат к прежнему, "доковидному" потреблению нефти и газа случится нескоро. Существующих запасов хватит надолго. Значит, вкладывать деньги в нефтяные и газовые проекты не слишком интересно. Поэтому для инвесторов самое время переключиться на альтернативную энергетику, которая сейчас находится на подъеме и сулит существенный рост отдачи.

Пандемия коронавируса привела к снижению спроса на углеводородное сырье

Нефть и газ переходят в маркетинговую категорию "дойных коров"

Нынешние низкие цены на топливное сырье добычу нефти и газа не разрушат, а вот угольной промышленности не поздоровится. Но уголь будет замещен не солнцем и ветром, а газом, то есть традиционным источником энергии. Получается, что коронавирус вовсе не послужит развитию возобновляемых источников энергии, а, наоборот, нанесет по ним удар?

Николай Кульбака: Низкие цены на углеводороды не сократят их производство, но сделают нерентабельным вложение денег в новые проекты. Кроме того, есть несколько рыночных сегментов, где потребление нефти и нефтепродуктов очевидно снизится. Это автомобильная промышленность, самолетный транспорт и судоходство. Спрос на их услуги в условиях пандемии сильно упал, причем одновременно идет замещение бензиновых автомобилей электромобилями и гибридами. Что касается природного газа, то хотя потребление его не сократится, но резко снизится его цена, поскольку благодаря активно распространяющейся технологии сжижения природного газа региональные газовые рынки превратились в единый мировой рынок, конкуренция на котором станет намного выше. Фактически нефть и газ переходят в маркетинговую категорию "дойных коров". Вкладывать деньги в них неинтересно, прибыли много они не дадут, но стабильный доход от них будет идти еще долго.

Если для Европы пандемия - серьезный стимул к развитию "зеленой" энергетики, то почему российский ТЭК идет скорее "американским путем", то есть по-прежнему расширяет производство ископаемого сырья?

Николай Кульбака: Российские нефтяные и газовые компании долго выстраивали свою стратегию, направленную на захват европейских рынков. Опорой для этой стратегии служило освоение новых месторождений, прежде всего на антарктическом шельфе, поскольку старые районы были полностью исследованы. К тому же многие из старых месторождений, открытых еще в советское время, близки к исчерпанию. Проблема состоит в том, что крупные компании редко занимаются развитием новых инновационных проектов. Как правило, это удел небольших фирм, готовых рисковать. Так, например, начинался американский рынок сланцевой нефти. Да и потребители ветровой энергетики - это в основном небольшие компании, например фермерские хозяйства. Но структура российского рынка такова, что небольшим игрокам на нем выживать практически невозможно, тем более конкурировать с отраслевыми гигантами, поддерживаемыми государством. Сами же эти гиганты, вложившие огромные суммы в традиционную энергетику, прежде всего хотят вернуть свои затраты, а об инновациях будут думать, лишь когда других вариантов не останется.

У российских нефтяных компаний не так много свободных денег

Пока цены на нефть были относительно высоки, у российских нефтекомпаний не было мотивации вкладываться в "зеленую" энергетику. С обвалом цен и затовариванием нефтяного рынка должна была появиться возможность направлять деньги в другие проекты, инвестировать в доработку современных технологий, снижающих выбросы. Они этой возможностью воспользовались?

Николай Кульбака: У российских нефтяных компаний на самом деле не так много свободных денег. Основную часть прибыли у них забирает государство. В годы высокой цены на нефть основная задача нефтяных компаний состояла в том, чтобы максимально привязать к себе европейский рынок за счет сети трубопроводов, чтобы потом получать с него монопольную прибыль. "Зеленая" энергетика в тот момент в приоритеты российских нефтяников не входила. Угрозу со стороны альтернативных источников энергии они недооценили и оказались к ней не готовы. Когда ситуация на рынке изменилась, российские компании вынуждены были менять свои стратегии на ходу, стараясь хотя бы минимизировать потери. Для того чтобы в условиях падающей цены оставаться прибыльными, им необходимо думать не о "зеленой" энергетике и снижении выбросов, а о снижении затрат и оптимизации расходов. Конечно, делать это надо было в "тучные" годы, но тогда у них для этого не было желания, а сейчас - ресурсов.

Российские выбросы вредных веществ в атмосферу недотягивают до использования квот. Россия может даже торговать своими квотами, продавая их другим странам, чей уровень выбросов выше. Может, еще и поэтому у российских нефтяников нет потребности инвестировать в "зеленые" технологии?

Николай Кульбака: В настоящее время Россия не до конца еще выстроила законодательную базу для торговли квотами, поэтому, прежде чем компании начнут участвовать в подобных проектах, необходимо установить дополнительный "углеродный" налог, который может ухудшить и без того тяжелое положение наших нефтяных и газовых компаний. И хотя отдельные предприятия в стране от подобных сделок могли бы выиграть, но и проигравших будет довольно много. Скорее всего, до окончания спада, вызванного коронавирусом, российское государство не будет заниматься подобными проектами. Так что в ближайшие годы все подобные проекты останутся на бумаге, да и выгоды большой для страны они, похоже, не принесут. Их цель - борьба с выбросами парниковых газов, которые достаточно активно поставляют многие наши предприятия.

Руководители крупнейших нефтегазовых компаний и инвесторы говорят, что после пандемии возникнет большой спрос на ископаемое топливо. В то же время они ожидают, что власти Евросоюза по окончании пандемии и выхода экономики из кризиса будут развивать экономические стимулы для развития "зеленой" энергетики, чтобы соответствовать договоренностям Парижского соглашения об ограничении углеродных выбросов. Насколько убедительны такие прогнозы?

Николай Кульбака: Начнем с того, что сроки окончания пандемии пока довольно размыты. Многое будет понятно после того, как хотя бы одна-две вакцины пройдут третий этап испытаний и станет возможно их массовое применение. Как бы то ни было, победить коронавирус удастся в лучшем случае в 2021 году. Значит, восстановление экономики придется на 2022 год, а докризисные показатели мировой экономики мы увидим не раньше 2023-2024 годов. И если перевозки грузов по морю, а также авиаперевозки, скорее всего, вернутся к докризисным показателям, то автомобильный транспорт продолжит переход на электрическую энергию. Что касается стимулирования "зеленой" энергетики в Европе, то оно несомненно продолжится. Впрочем, может быть, что очень скоро государственная поддержка альтернативной энергетике не понадобится. Она быстро набирает эффективность и становится прибыльной.

Джинн "зеленой" энергетики выпущен из бутылки

Ряд российских и зарубежных экспертов считают, что к концу 2020 года ценовая конъюнктура может восстановиться до уровней, близких к 40 долларам за баррель. Значит, потребность в традиционных видах энергии вновь возрастет и о развитии "зеленой" энергетики опять станет некогда думать?

Николай Кульбака: Прогнозирование цен на нефть - неблагодарное занятие. На их уровень влияет огромное количество факторов как со стороны спроса, так и со стороны предложения. Конечно, ожидать цен по 100 долларов за баррель в ближайшее время не приходится. Но и ниже 30-40 долларов цена тоже вряд ли опустится. В любом случае джинн "зеленой" энергетики выпущен из бутылки. Цены на возобновляемую энергию падают каждый год. Дешевеют и ветровая, и солнечная энергия, так что теперь это уже не только зеленая экономика, но и серьезная экономия затрат. Безусловно, влияние ископаемого топлива будет оставаться большим, но денег оно будет приносить с каждым годом все меньше, что приведет и к сокращению инвестиций, и к уменьшению разведочного бурения. А значит, прироста разведанных запасов нефти будет намного меньше.

Крупнейшие европейские производители сейчас фокусируются на сокращении инвестиций в нефтегаз и делают ставку на возобновляемую и низкоуглеродную промышленность. Но пандемия не вечна. Не окажется ли потом, что ставка на ВИЭ была ошибочной?

Николай Кульбака: Никто не складывает все яйца в одну корзину. И нефтяная, и газовая промышленности имеют большое количество неиспользуемых мощностей. В настоящее время продажа углеводородов в мире может быть легко увеличена как минимум на треть. Такие резервы говорят о том, что вкладывать в расширение этих отраслей нет никакого смысла. Кроме того, любые инвестиции в нефть и газ не сулят быстрой отдачи. Но в среднесрочной перспективе закат нефтяной отрасли уже виден. Не случайно Саудовская Аравия предпринимает отчаянные попытки диверсификации своей экономики. Здесь ее положение хуже, чем у России, поскольку других источников благосостояния там сейчас просто нет. Не случайно Китай только что принял жесткую программу полного перехода к 2035 году на гибридные и электрические автомобили, а его размер составляет 28 процентов от мирового автомобильного рынка. Что касается возобновляемой энергетики, то безусловно ее ждут взлеты и падения, перегрев рынка и следующие за ним неизбежные банкротства. Но развитие этой отрасли все равно будет продолжаться.

Визитная карточка

Николай Кульбака - доцент кафедры политических и общественных коммуникаций Института общественных наук РАНХиГС при президенте РФ, кандидат экономических наук, член International Society for Ecological Economics. Автор книг и статей по региональной экономике, экономической истории, транспортной логистике и истории транспорта.

Фото: vk.com / Николай Кульбака