Сопрано Елена Панкратова выступила в опере "Электра"

Сопрано Елена Панкратова, одна из лучших вагнеровских певиц, выступила в опере Рихарда Штрауса "Электра", прозвучавшей под руководством Валерия Гергиева. Она - первая русская певица, приглашенная на главные партии в Байройт и выступавшая там четыре сезона подряд в роли Кундри в "Парсифале" и Ортруды в "Лоэнгрине". Елена Панкратова рассказала "РГ", что сейчас происходит в театрах мира, почему Электра достойна реабилитации, и почему немецкий язык в исполнении русских певцов звучит интереснее и богаче.

Удовольствием слышать вашу Электру мы обязаны коронавирусу.

Елена Панкратова: Да, большинство театров в мире сейчас существуют в странном режиме - репетируют, делают один спектакль без публики и трансляцию онлайн. Артисты для этого проводят весь репетиционный процесс в четыре-шесть недель и в результате поют всего один вечер в пустом зале. Уверена, это не приносит должного творческого удовлетворения - ни роль, ни спектакль не достигают своей лучшей пиковой формы, ведь обычно они растут от представления к представлению.

У меня лично отменились все контракты на этот год - "Электра" Чернякова в Гамбурге, лондонский "Зигфрид" с Юровским, Байройт, Чикаго, Берлин. Сейчас я должна была дебютировать в партии Изольды в Валенсии, это был целый год тщательной подготовки изо дня в день. За неделю до начала репетиций постановку отменили...

Как получилось, что русская певица стала одной из лучших в мире в исполнении сложнейших немецких опер?

Елена Панкратова: Мой первый оперный ангажемент, так называемый Festengagemant, был в государственном театре Нюрнберга. В течение четырех лет я перепела солидный репертуар от Монтеверди и Моцарта через Верди, Пуччини, Рихарда Штрауса и Вагнера до современных композиторов. Это очень обогащает голос - разные языки, особенности фразировки, длина дыхания. Сейчас я по этому принципу учу своих учеников. Например, у меня в классе все кроме обычного учебного репертуара поют и Вагнера, даже колоратурное сопрано и контртенор (смеется). Я "терроризирую" их Вагнером, за что они мне очень благодарны.

Я осваивала немецкий репертуар постепенно и вскоре получила приглашения на серьезные партии - Елизавету, Сенту, Зиглинду, Фиделио-Леонору... А когда начинаешь это петь хорошо, тебя замечают, потому что такой репертуар мало кто может петь достойно.

Уже много лет я живу и работаю в Германии, Австрии, владею языком почти в совершенстве. И подхожу к немецким образам иначе - со своей русской душой, культурой, я всегда даю им больше тепла и красок. Что-то внутри меня инстинктивно заставляет петь эту музыку не силой, а стройным, полетным и красивым голосом. Это всегда находит горячий отзыв. В Голландии после "Электры" критики даже назвали меня реинкарнацией Биргит Нильсон.

Вы и эту партию Штрауса поете почти как бельканто.

Елена Панкратова: Да, это одна из моих самых любимых сценических героинь, с ней мы прошли через многие театры и страны. Электра всю жизнь лелеет единственную мысль - отомстить за убийство любимого отца. Каждый раз я пою так, чтобы слушатели поняли - какая же это глубокая и сильная личность! Особенно в сцене с братом Орестом Штраус дал ей такие краски, такую нерастраченную любовь и нежность!

Самое впечатляющее в вашей карьере - приглашение в Байройт, где особые требования к певцам.

Елена Панкратова: В 2015 году, когда меня пригласили на прослушивание в Байройт, я была уже известной певицей, и отказалась, считая, что прослушивание - не для меня. Но есть традиция Байройта - им необходимо сначала услышать твой голос именно в этом зале. И я начала готовить необходимые сцены из "Парсифаля". Кристиан Тилеманн и Катарина Вагнер в зале, я начинаю петь, и не могу поверить! Голос летит обратно из зала ко мне так, что, кажется, можно его потрогать руками, будто он живое существо. Было невероятное ощущение, как будто пою внутри корпуса виолончели - так все резонировало. У меня сразу сложился роман с этим особенным залом.