Сергей Безруков: Обо мне вообще ходят легенды, меня то много, то мало

Если человек талантлив и плодовит, то это распространяется на любую сферу его деятельности. На днях появилась новость о том, что у Сергея Безрукова родился пятый ребенок - сын Василий. Этой радостью он поделился в своих социальных сетях. Но и проекты у народного артиста России, как дети, - один за другим. Обозреватель "РГ" встретилась с Сергеем Безруковым на съемочной площадке масштабного фильма "Нюрнберг" и расспросила о работе. А с рождением сына отдельно поздравляем в этой статье.

"Обитель", "Оптимисты", "Нюрнберг", "Годунов", "Бендер", "Шпион"... И это только за последнее время. Не успеваю, как и любой другой зритель, считать кинофильмы с вашим участием. Вы - на волне. Когда все успеваете?

Сергей Безруков: Честно говоря, это было сложно представить год назад. Тогда было так: шесть месяцев в изоляции - и нет работы. Непонятно, как жить дальше. А еще - театр. И судьбы твоих сотрудников - отдельная ответственность. Только творческий состав у нас - 140 человек. А в целом - 500. И при этом ситуация, когда не понимаешь, выживет ли театр вообще.

Поэтому, когда говорят, мол, у вас так все это быстро выходит... Многие из проектов, что появляются на экранах сейчас, снимались года три назад. Например, сериал "Обитель". Вот в настоящее время, скажем, я жду, когда у Артема Михалкова выйдет картина "Мистер Нокаут". Я в ней сыграл тренера. Был такой заслуженный тренер СССР по боксу Григорий Филиппович Кусикьянц, в частности тренировал олимпийского чемпиона Валерия Попенченко. Мне кажется, очень интересная работа у Артема Михалкова как у режиссера-постановщика получилась.

Да, об Артеме Михалкове давно не было слышно, любопытно посмотреть будет фильм.

Сергей Безруков: И это только то, что должно выйти еще только в следующем году, а снималось аж вон когда. Фильм "Учености плоды" Игоря Угольникова, который тоже ждет своего часа, снимали еще до пандемии. Обо мне вообще ходят некие легенды. То меня много, то меня мало. Когда, допустим, я стал заниматься театром, все поклонники били тревогу и говорили: "Вас нет в кино! Где вы? Почему только театр?" Обиделись. Потом, когда стали выходить сериалы "Оптимисты", "Обитель", "Годунов", сказали: "Что-то вас опять много". Я говорю: "Вам не угодишь, то вам много, то вам мало" (смеется). Сейчас получается, что прошлогодние кинорелизы, которые должны были выйти в прошлом году, из-за пандемии не состоялись. Вот и перенеслись на этот год и на это лето. Фильм "Бендер" должен был выйти еще прошлым летом. Но... все сдвинулось. Потом выходит нахрапом, быстро, в одно время, и получается, что всего много.

И при этом у вас много работы в театре.

Сергей Безруков: Очень много. Этим летом я только в конце июля начал сниматься. То есть отдал все свое свободное время театру. Выпустил два спектакли "Дядя Ваня", "Казанова. Ars Vivendi". Работал как художественный руководитель, провели фестиваль "Фабрика Станиславского", подготовили Большой международный детский фестиваль... И вот сейчас наконец-то летом, когда уже не так много работы в театре, я могу себе позволить сниматься в "Нюрнберге" и в "Шпионе". Последний тоже отдельная долгая история. Михаил Хлебородов давно занялся этим проектом, мы с ним договаривались несколько лет назад. И только вот сейчас вместе с Первым каналом и киностудией "КИТ" начали съемку. Что касается фильма "Нюрнберг" - съемки должны были пройти еще в прошлом, 2020-м году. Но в то время обстоятельства сложились так, что режиссер Николай Лебедев писал мне из Испании: "Вот, я теперь закрыт здесь. И непонятно на сколько. Я невъездной и невыездной. Мы сидим, и даже выходить на улицу нельзя, потому что штраф большой". Он рассказывал, что решил пробежаться по набережной, а потом пришел немаленький штраф, потому что в Испании был серьезный локдаун.

А вы с ним дистанционно работали над ролью, когда он сидел в Испании? По Zoom или каким-то другим способом?

Сергей Безруков: Нет. Мы договорились о том, что буду сниматься, и мне уже даже пошили костюм еще до пандемии. Переговорили, ударили по рукам, потом - бах, и все! И никуда, и ничего! Полетело огромное количество работы. Все сидели в изоляции. И я со всей семьей - на даче. И вот так полгода. Потом стали постепенно открываться. И я каждый раз звонил и говорил: "Когда продолжим?" Лебедев отвечал: "Пока непонятно". И вот только этой весной он объявил, что поехали в Прагу снимать. Я ждал, когда начнутся съемки в Москве, именно самого нюрнбергского процесса. И в июне этого года все и произошло.

Как творчество не расплескать в такой ситуации? Роль Романа Руденко - главного обвинителя с советской стороны, значительная, на нее нужно, наверное, настроиться особым образом?

Сергей Безруков: Роман Руденко представлял Советский Союз. И в том, что преступники были справедливо наказаны, конечно же, огромнейшая его заслуга. Его эрудиция, его блестящий талант прокурора сыграли важную роль в этом процессе. Для меня, конечно, еще во главе угла в этой работе тема Великой Отечественной войны, "обыкновенного" фашизма. Перед глазами - все документальные фильмы, которые я смотрел на эту тему. Помню знаменитый фильм, который гениально озвучил Василий Семенович Лановой. Это все у меня в крови. Вот почему, допустим, для меня День Победы - праздник всей моей семьи? Потому что я деда помню, дед Миша рассказывал мне про войну. Я с ним вырос, это все - мое детство. Дедули нет уже в живых, но я - то самое поколение, которое все это помнит. Мне очень важно было здесь, вот в этих фрагментах из речей Руденко, которые вошли в фильм, сдерживать себя. Николай Лебедев мне говорил все время: "Очень важно. Сдерживай эмоции".

Удавалось сдержать эмоции?

Сергей Безруков: Старался. Это очень сложно, особенно когда вещественные доказательства на процессе твой герой предъявляет - например, человеческую кожу, из которой делали сумочки. Тебя начинает трясти в этот момент. И ты просишь остановить мотор и снять еще раз, потому что для роли нужен холодный рассудок обвинителя.

(В это время Сергей Безруков на глазах преображается, его взгляд становится цепким и внимательным, голос - жестким и беспощадным. Передо мной уже Роман Руденко с его звенящей обвинительной речью...)

Вы сейчас прямо перевоплотились, Сергей.

Сергей Безруков: Тема очень близкая. Для меня самое главное было, чтобы эмоции не захлестывали. Сложно было сдержаться.

А как в "Шпионе"? Там вы играете агента ЦРУ, внедренного в нашу страну, который, спустя годы работы, начинает считать ее своей.

Сергей Безруков: Да, в "Шпионе" - главная роль. А еще одна небольшая в сериале "Союз Спасения. Время гнева". Да, вы не ослышались, это - сериал. Дело в том, что был снят и вышел к зрителю всем известный фильм "Союз Спасения". И поскольку осталось очень много материала, сейчас уже Никита Владимирович Высоцкий, написавший сценарий, сам снимает этот проект как режиссер. Он дописал многие сцены, в сериале появились герои, которых не было в фильме. Моя роль эпизодическая, но довольно интересная. Это Петр Волконский, который был начальником главного штаба. Его потом сместил Аракчеев. Волконский был приближенный к царю - большой друг Александра I. Крупная личность.

Знаем мы ваши небольшие эпизодические роли, вы все равно одеяло на себя перетягиваете. В фильме "Бендер", например, две части которого еще идут в прокате, настоящий великий комбинатор это - ваш персонаж. И у него только учится главный герой.

Сергей Безруков: Честно могу сказать, что был утвержден с самого начала - с режиссером Игорем Зайцевым знаком давно. Мы работали вместе над фильмами "Есенин", "Каникулы строгого режима". Это знаковые работы в моей творческой биографии. И когда мы встретились - "зацепились" и в этой работе, то, конечно же, у меня было ощущение, что я получил карт-бланш.

Когда писала о фильме, упрекнула вас в том, что вы списали своего Бендера-старшего с Джека Воробья. Манера игры, одежды - шляпа, кольца на пальцах…

Сергей Безруков: Нет, нет. На Джека Воробья здесь не похоже. Кольца и шляпу придумали художники по костюмам, не я. Они хотели сделать какую-то такую стилизацию. Я, собственно, не сопротивлялся - у каждого своя работа. А что касается Джека Воробья, мне очень нравится образ, который создал Джонни Депп. В нашем Московском Губернском театре, кстати, идет спектакль "Остров сокровищ". И я предложил актеру, который играет Бена Ганна, как раз работать именно под Джека Воробья. И у него получилась очень интересная находка. Когда в фойе они с детьми развлекаются, играют, там действительно присутствует Джек Воробей. А потом он превращается в Бена Ганна. А я сам играл не Джека Воробья, как вы заметили, с его определенной походкой, манерами, взглядом... Это сейчас может спародировать кто угодно. В моей трактовке Бендера просто есть ощущение пиратства в хорошем смысле этого слова, потому что я играю Джона Сильвера в спектакле "Остров сокровищ".

(В эту минуту Безруков перевоплощается вначале в Джека Воробья, а потом - в турецкоподданного Ибрагима Бендера. И разница между этими двумя персонажами действительно ощутима, хотя аферист, по сути, и тот, и другой. А артист тем временем приглашает: "Если вы когда-нибудь пойдете в театр, посмотрите, как я играю Джона Сильвера".)

Пойду, но пока только в кино успеваю вас отслеживать.

Сергей Безруков: Это не только пиратство. Знаете, есть еще такое огромное желание сыграть вестерн - то, что мы себе не можем нигде позволить. Это у нас удалось только в советском фильме "Человек с бульвара Капуцинов" и все. А вот роль Бендера соткана еще из особого ощущения вот этой шляпы, о которой мы говорим. Это, наверное, и огромная любовь к картине "Человек с бульвара Капуцинов". Сыграть своего рода ковбоя, который лихо идет по жизни. Вот вышло две части, ждем еще и третью - там я вообще переодеваюсь в женщину.

Жду с нетерпением.

Сергей Безруков: Количество переодеваний - это мы придумали с режиссером Игорем Зайцевым. Еще со времени "Каникул строгого режима" делали ставку на импровизацию. Когда входишь в кадр, начинается сочинение роли, а он смеется за монитором. Тут же подбегает: "А давай еще вот это!" Упоение счастьем импровизации, когда с режиссером на одной волне, когда сценарий лишь как некий предмет для разговора - в этом вся прелесть "Бендера". Игорь говорит, мол, в данной сцене можно было бы вот так-то переодеться. И вот мы уже французские анархисты, английские матросы... Счастье переодеваний, это подарок для артиста. Множество ролей - в одной. А уж тем более - для афериста, у которого на кону жизнь и смерть.