В Краснодаре на 86-м году жизни скончался русский писатель Виктор Лихоносов
В начале 1960-х редактор "Нового мира" Александр Твардовский получил пакет из Анапы. В пакете была рукопись рассказа "Брянские". Автор - никому неизвестный молодой учитель. Твардовский прочитал рукопись ночью, а утром поставил рассказ в ближайший номер журнала. Так родился писатель Виктор Лихоносов.
В детстве он не мечтал о литературе, грезил кино и театром. Вместе с другом Юрием Назаровым, ныне народным артистом, ездил в Москву поступать на актерское. Юрия взяли, а Виктора подвела подступавшая уже тогда глухота - следствие военного детства.
В нем до последних дней жил мальчишка - неунывающий, озорной, ласковый. Веселый мальчишка с печальными глазами сироты. Только нынешней весной выяснилась фронтовая судьба его отца - героя-артиллериста. Я рассказывал об этом в "Календаре поэзии". Почему именно в этой рубрике? Каждый, кто читал книги Лихоносова, согласится, что его проза сродни поэзии. Это та же музыка слова, которая пленяет нас в Пушкине и Бунине. Не случайно вдова Бунина и собратья Ивана Алексеевича по эмиграции Борис Зайцев и Георгий Адамович видели в Лихоносове преемника Бунина.
На вершину русской лирической прозы Лихоносов поднимался вместе со своим великим старшим другом Юрием Казаковым. О Казакове Виктор Иванович написал пронзительную повесть. Быть может, это лучшее, что написано было когда-либо одним русским писателем о другом писателе.
До конца жизни Лихоносов беспокоился и хлопотал о семье рано ушедшего друга.
В последние годы Виктор Иванович во всех своих выступлениях (в том числе в интервью нашей газете) повторял: русская литература должна быть щемящей. Именно щемящая нота отличает нашу словесность от прочих мировых литератур.
Лихоносова коробило ледяное слово "текст". Его рассказы "Люблю тебя светло", "Чалдонки" и "Осень в Тамани" никто никогда не назовет "текстами", как сердце не назвать механизмом по перекачке крови.
Лихоносов не понимал, как можно писать рассказ или повесть и не плакать. Как можно читать и не плакать светлыми слезами от узнанного в слове счастья.
В последние месяцы он волновался о судьбе своего романа "Вечера в Пересыпи". Роман разрастался, как Волга ширится от своих притоков, а редакции толстых журналов требовали сокращений повествования в три раза. Надеюсь, что полная рукопись романа будет спасена, и он выйдет в неприкосновенности. Быть может, эта заветная книга пробудит сердца, и мы вспомним, что такое Родная Речь.
Какой горький сегодня день. Какой щемящий!
P.S. Писатель будет похоронен, как он и завещал, в поселке Пересыпь на Таманском полуострове. Здесь у Виктора Ивановича был дом. Этому месту он посвятил повесть "Одинокие вечера в Пересыпи".