Оркестр Курентзиса "станцевал" Малера в венском Концертхаусе
Малер - венский композитор. Его городская квартира в первые годы XX века, когда писалась эта симфония (хоть писал он ее не здесь, где работал дирижером и директором Венской оперы, а летом на отдыхе на юге Австрии), была буквально в паре сотен метров от того места, где чуть позже, в 1913 году был открыт самый на тот момент современный, дышащий модерном дом музыки - Концертхаус, последнее дитя "золотой Вены". В феврале 1914 года, через десять лет после премьеры Пятой симфонии в Кёльне, она впервые прозвучала под этими бело-золотыми сводами. А еще через несколько месяцев весь этот блестящий и невероятно прогрессивный мир обрушился в пропасть Первой мировой войны, повлекшей за собой череду трагедий XX века.
Отголоском тех трагедий было и то, что музыку Малера в течение долгого времени не исполняли на ее родине. Та же Пятая симфония, например, прозвучала именно в Концертхаусе за более чем сто лет всего 47 раз и при этом с 1928-го по 1968-й не звучала вообще, за исключением траурного марша на политическом концерте социал-демократов в 1948-м. Специальная мемориальная доска с профилем Малера у входа в Концертхаус отмечает "возвращение искусства великого музыканта культурной жизни Австрии" в 1945 году.
Слышались ли отзвуки тех трагедий в том, как играли Пятую симфонию Малера Теодор Курентзис и его музыканты? Пожалуй, нет. Оркестр скорее "протанцевал" это мощное пятичастное произведение, напоминая скорее о балах, которые проводились и, надеемся, еще будут после пандемии проводиться в Вене и в этом зале тоже. И дело не только в том, что музыканты, стоявшие, а не сидевшие на сцене, охотно и живо двигались вместе с производимой ими музыкой. И не тем, как летали руки маэстро. Сама музыка Малера богата танцевальными моментами и внешними эффектами, которые были невероятно усилены тем, как играли ее петербургские музыканты. Танец с эффектными па, иногда акробатическими переворотами, казалось, царствовал вечером понедельника на сцене, поражая своим размахом публику Концертхауса. То, что громко, было очень громко, то, что тихо - очень тихо, а темповые разнообразия и столкновения интересовали Курентзиса куда больше, чем благородство звучания, на котором помешаны знаменитые венские оркестры.
Успех Курентзиса - а успех был большой, с полностью распроданным залом на обоих концертах, восторженной овацией стоя от великолепной публики, включая известных музыкантов и руководителей культурных институций, - успех этот связан именно с тем, что Курентзис ломает традицию, делает все иначе, чем привыкли. Недаром прилепилось к нему блуждающее из рецензии в рецензию клише "Enfant terrible классической музыкальной сцены". Вот и здесь: даже ритуал симфонического концерта, сформированный в свое время именно в Вене, был нарушен не только тем, что большинство оркестрантов играли стоя и качались в такт музыке, но и большими паузами между частями, когда музыканты подстраивали инструменты, а дирижер пил воду из пластиковой бутылочки. Очень трогательным нарушением ритуала был момент, когда на могучих аплодисментах весь оркестр кланялся публике на все четыре стороны.
Еще одна важная, в сегодняшнем музыкальном мире уникальная особенность, привлекающая в Курентзисе и musicAeterna, заключается в почти исчезнувшем в наше время, особенно на западе, единстве дирижера и его оркестра. В прошлое ушли времена, когда главный дирижер чувствовал себя "хозяином" оркестра, что позволяло ему в полноте осуществлять свои творческие замыслы. Даже там, где главные дирижеры есть - что есть не везде и не всегда - они часто меняются, сами много работают с другими коллективами, постоянно путешествуют, не так много репетируют со своими музыкантами. Курентзису удалось в исключительных российских условиях создать свой коллектив, объединенный общей идеей, и, оставаясь верным ему на протяжении многих лет, переезжая с ним из Новосибирска в Пермь, а оттуда в Петербург, добиваться с этим коллективом тех художественных и публично-эстетических результатов, которые он считает нужным достичь. Совершенно не обязательно при этом, чтобы эти результаты всем нравились. Такое единство дорогого стоит, и регулярные аншлаги на Курентзиса и его оркестр на престижных австрийских площадках - будь то Зальцбургский фестиваль или венский Концертхаус - яркое тому подтверждение.
Грандиозное полотно Пятой симфонии предварялось в программе концерта исполнением нового произведения Алексея Ретинского - 34-летнего уроженца Крыма, учившегося в Киеве и Цюрихе, до недавнего времени жившего в Вене, а сейчас переехавшего в Петербург, где он стал композитором-резидентом оркестра musicAeterna.
Произведение называется "Анафора" (композитор сказал "РГ" в антракте, что он имел в виду все значения этого многозначного слова - и анафору в поэзии, и анафору в литургии) и создано специально для этого турне. Заявленная как находящаяся в диалоге с Малером, эта 25-минутная вещь написана для того же состава инструментов, что и Пятая симфония Малера, но с добавлением экзотических инструментов - таких, как вотерфон, электрогитара, виброфон, бубен, три деревянных била, долгое соло которых представляет собой одну из кульминаций произведения, и водяные свистульки. Чрезвычайное разнообразие очень красивых созвучий и акустических эффектов на протяжении всего произведения порождает ощущение, что из этой богатой палитры вот-вот родится настоящее музыкальное высказывание. Пусть не мелодия, но какая-то ясная мысль, линия. Однако, этого не происходит, звуковое разнообразие так и остается звуковым разнообразием - вероятно, композитору этого достаточно. Судя по тому, что одинокий, хоть и решительный, возглас неодобрения "бу" был затмлен вполне активными аплодисментами и криками "браво", публике этого тоже было достаточно. А Ретинский сказал "РГ" в антракте, что для него такое столкновение мнений в зале означает, что академическая музыка жива.
В Вену оркестр musicAeterna прибыл из Люцерна, где он так же, как и в начале октября в Москве, провел трехдневную "резиденцию" - мини-фестиваль, в котором концертная программа Ретинский-Малер обрамлялась дирижерским мастер-классом Курентзиса, показом и обсуждением фильма Висконти "Смерть в Венеции", важнейшей темой которого стало знаменитое Adagietto из Пятой симфонии Малера, и концертом современной музыки, в котором произведения Ретинского оказываются в контектсте музыкальных поисков от "Новой венской школы" до наших дней. Начавшись в Петербурге 28 сентября, это тур musicAeterna, кроме Москвы, Люцерна и Вены, включал в себя до сего дня Амстердам, а после Вены продолжится в Берлине и завершится 15 октября в Дортмунде.
Вена же снова будет ждать Курентзиса и его оркестр в феврале уже со Второй симфонией Малера. История продолжается.
