ГМИИ им. Пушкина рассказывает о встречах Прокофьева и Рихтера

"Куратором удалось сделать очень тонкий и продуманный музейный проект. Они не просто преподносят информацию, а уводят зрителей в совсем другое измерение, наполненное воспоминаниями и чувствами. Тем удивительнее, как им это все удалось органично разместить в пространстве квартиры", - рассказывает о выставке директор ГМИИ им. Пушкина Марина Лошак.

Действительно, на небольшом пространстве в несколько комнат удалось органично разместить множество редких экспонатов - фотографий, картин, афиш, эскизов декораций и костюмов, кадров кинохроники, писем, записок, телеграмм - многие из которых редко показывают публике. На выставке представлены произведения и архивные материалы из собраний Третьяковской галереи, музеев Большого, Мариинского и Михайловского театров, Государственного центрального театрального музея им. А.А. Бахрушина, Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства, Российского национального музея музыки, Российского государственного архива литературы и искусства, Красногорского архива кинофотодокументов, а также из фондов ГМИИ им. А.С. Пушкина.

Святослав Рихтер с отцом, мамой и тетей Любой. Одесса, 1926 год. Фото: Предоставлено ГМИИ им. А.С. Пушкина

"История знакомства Рихтера и Прокофьева растянулась почти на 30 лет, и она была наполнена короткими встречами, каждая из которых была по-своему знаковой", - рассказывает заведующая отделом музыкальной культуры ГИММ им А.С. Пушкина и куратор выставки Юлия Де-Клерк.

Владимир Дмитриев (1900–1948) Эскиз декорации (Маг Челий и Фата Моргана) к опере Сергея Прокофьева "Любовь к трем апельсинам" Ленинград. ГАТОБ им. С.М. Кирова. 18 февраля 1926 года. Фото: Предоставлено Санкт-Петербургским государственным музеем театрального и музыкального искусства

Первая встреча Рихтера и Прокофьева случилась в Одессе в 1927 году. Тогда 12-летий Светик пришел на концерт Прокофьева, который только что вернулся в страну как раз к премьерам своей оперы "Любовь к трем апельсинам" (1926-1927) и отправился в свои первые большие гастроли по России. Мальчику показалось, что молодой композитор будто только что сошел с футуристической "обложки "Трех апельсинов", - не то фокусник, не то персонаж из Гофмана". Кстати, музыка тогда Рихтеру не понравилась, она была странной и непривычной, зато в память врезался марш из оперы. Об этом первом знакомстве рассказывают эскизы костюмов к опере "Любовь к трем апельсинам", созданные Владимиром Дмитриевым, афиша Большого театра, редкие кадры кинохроники Одессы 20-х годов и того самого концерта с Прокофьевым за роялем.

Следующая встреча произошла спустя 10 лет. Рихтер уже учится в Московской консерватории в классе Генриха Нейгауза. Опытный педагог сразу же понял, что к нему в класс попал гений и всюду водит Рихтера с собой. Так они оказались на музыкальном вечере, где Прокофьев впервые сыграл свою шестую фортепианную сонату, а Святослав Рихтер стоял рядом и переворачивал страницы. Но спустя всего несколько месяцев, в ноябре 1940 года уже Рихтер сыграл ту самую фортепианную сонату № 6 во втором отделении авторского концерта своего учителя.

Композитор был в зале, он поздравил пианиста и в свойственной ему ироничной манере предложил музыканту выучить свой пятый фортепианный концерт, который тогда вообще никто не играл. Рихтера это задело, и он его выучил, хотя все, включая Нейгауза, его отговаривали. И 9 марта 1941 в Концертном зале Чайковского Рихтер играл впервые фортепианный концерт № 5, дирижировал сам композитор.

После выступления Рихтер написал в дневники: "В 22 года я решил стать пианистом, а в 25 я играю пятый фортепианный концерт, и дирижирует Прокофьев". На выставке есть афиша того самого концерта, которую пианист бережно хранил. По словам Юлии Де-Клерк, в его личных архивах других афиш нет.

Роберт Фальк (1886–1958).Эскиз портрета Святослава Рихтера. Фото: Предоставлено ГМИИ им. А.С. Пушкина.

С этими знаменательными для Рихтера событиями совпадают легендарные постановки балета Прокофьева "Ромео и Джульетта" в Ленинграде и оперы "Семен Котко" в Москве в 1940 году. Рихтер вспоминал: "В тот вечер, когда я впервые услышал "Семена Котко", я понял, что Прокофьев - великий композитор". На выставке можно увидеть эскизы Петра Вильямса к первой постановке балета "Ромео и Джульетта" в Кировском (теперь Мариинском) театре и эскизы Александра Тышлера к премьере оперы "Семён Котко" в Музыкальном театре им. К.С. Станиславского.

Кстати, с постановкой "Ромео и Джульетты" связана еще одна интересная история. Галина Уланова поначалу наотрез отказалась танцевать в этом балете, назвала музыку нетанцевальной и даже придумала такой афоризм: нет повести печальнее на свете, чем музыка Прокофьева в балете.

Эскиз декорации "Африка" к балету Сергея Прокофьева "Золушка" Ленинград. ГАТОБ им. С.М. Кирова. 8 апреля 1946 года. Фото: Предоставлено Санкт-Петербургским музеем театрального и музыкального искусства

Центральный раздел выставки посвящен военному времени, когда гений Прокофьева достиг "олимпийских высот". Именно в это время была написана триада фортепианных сонат, шедевры камерно-инструментальной музыки, Пятая симфония, балет "Золушка", поставленный почти одновременно в Москве и Ленинграде. Тогда же композитор работал с Сергеем Эйзенштейном над фильмом "Иван Грозный" и создал свое монументальное полотно - опера "Война и мир". Об этом удивительном времени рассказывают эскизы декораций Бориса Эрдмана к балету "Золушка" и эскизы Владимира Дмитриева и Теодоры Шорр к ленинградской премьере оперы "Война и мир".

Владимир Дмитриев (1900–1948). Эскиз декорации "У Долохова" к опере Сергея Прокофьева "Война и мир". Фото: Предоставлено Музеем Михайловского театра

Отдельную комнату посвятили сотворчеству Прокофьева и Эйзенштейна. Здесь редкие фотографии, отрывки из фильмов и гениальные рисунки Сергея Эйзенштейна к фильму "Иван Грозный".

С 1946 года для Прокофьева "началось последнее действие его жизни...". Композитор живет на даче на Николиной Горе, куда к нему приезжает Рихтер чтобы получить ценнейший подарок - рукопись Девятой сонаты. Ее тоже можно увидеть на выставке. Поражает, с какой каллиграфической точностью Прокофьев выписывал каждую ноту.

Рядом записка - "Сергей Сергеевич! Мы счастливы, что играли сегодня Вашу сонату, которая имела огромный успех и доставила нам много радости…". Внизу нарисованы виолончель и фортепиано и стоят две подписи: Ростропович и Рихтер. Эту записку музыканты отправили композитору в больницу 1 марта 1950 года, когда с большим успехом сыграли его Сонату для виолончели и фортепиано.

В последний раз Прокофьев слушал Рихтера, исполнявшего его сочинения в Московской консерватории в апреле 1952 года. Композитор успел благословить любимого пианиста, поручив ему дирижировать премьерой Концертино для виолончели с оркестром, в котором солировал Мстислав Ростропович. Премьера состоялась 18 февраля 1952 года, за дирижерским пультом единственный раз в жизни стоял Святослав Рихтер. Фотографий с того концерта не сохранилось, зато на выставке есть редкий кадр, где Рихтер дирижирует на репетиции. Все-таки он всегда мечтал быть дирижером, но стал великим пианистом.

На эту выставку надо обязательно сходить, чтобы увидеть карандашный автограф Девятой сонаты для фортепиано Сергея Прокофьева, редкие пластинки и нотные издания, портреты Рихтера и Прокофьева, выполненные в разные годы Глебом Дерюжинским, Робертом Фальком, Анной Трояновской, Зинаидой Серебряковой, Петром Кончаловским, а также дружеские шаржи Кукрыниксов. И обязательно посмотрите на стоящие рядом в кабинете пианиста чемодан Прокофьева 1913 года, с которым он впервые выехал за рубеж, и знаменитый саквояж Рихтера, с которым он десятилетиями ездил по всей стране.