"Что происходит на свете? - А просто зима": 100 лет Юрию Левитанскому

Кажется, сама судьба готовила его к тому, чтобы он стал фронтовым поэтом. Как его друг и сокурсник по ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории) Семен Гудзенко, с которым они вместе, будучи еще студентами, добровольцами ушли на войну и в начале ее вместе составляли один пулеметный расчет.

Тем более что военный путь Левитанский прошел сверх меры. Был пулеметчиком, военным корреспондентом, печатался во фронтовых газетах, отмечен многочисленными боевыми наградами. Участвовал в обороне Москвы, дошел до Праги, откуда в 1945 году с армией был переброшен на Дальний Восток, где принимал участие в Советско-японской войне. Демобилизовался в звании лейтенанта лишь в 1947 году.

Но жизнь и особенность таланта Юрия Левитанского распорядились иначе. Его первый поэтический сборник "Солдатская дорога" (1948), вышедший в Иркутске, где Левитанский после войны прожил десять лет, прошел незамеченным. Известность пришла к нему в Москве, где в конце 50-х годов поэт учился на Высших литературных курсах в Литинституте.

В 1959 году выходит его поэтический сборник "Стороны света". В нем уже отчетливо проявляется главная особенность его поэзии - это удивительное сочетание вечного и земного, космического и самого обыденного.

Древнее,

неразгаданное пространство

смотрит на землю

холодно и бесстрастно.

В темных глубинах

маленькой светлой точкой

спутник сейчас проходит

орбитой точной.

Чтоб заглянуть

в безвестные те высоты,

ни к чему ни двадцатый этаж,

ни сотый.

Лучик зеленый,

парящий в туманных сферах,

виден отчетливо

в этих осенних скверах,

где под грибком раскрашенным

из фанеры

утром играют в шашки

пенсионеры,

где возле булочной

пахнет горячей сдобой -

здесь, на земле этой будничной,

строгой и доброй.

Б. Окуджава и Ю. Левитанский, конец 1960-х годов, Москва. Фото: Фонд наследия Юрия Левитанского

Неслучайно следующий сборник, вышедший в 1963 году, он назвал "Земное небо". Здесь ярко проявилась еще одна особенность стихов Левитанского - их неподражаемая ирония. Одно из стихотворений называлось хулигански: "Стихотворение, в котором появляется гусь":

А перед моими глазами

проходит блистательный гусь.

Нисходит он, как благодать,

ко мне на окошко садится,

и то, что он важная птица,

по перьям легко угадать.

Он весь как изящный сосуд

холодного высокомерья.

Он мне говорит:

- Эти перья

удачу тебе принесут. -

И он говорит мне:

- Прошу,

возьми их, мне вовсе не жалко.

Мне даже становится жарко,

когда я их долго ношу.

Бери их себе

и пиши,

как тот гениальный поручик,

который не знал авторучек,

а были стихи хороши.

Ю.Левитанский в мастерской Вадима Сидура. Фото: Э. Гладков

В будущем способность к иронии сделает Левитанского одним из самых известных пародистов, любимцем 16-й полосы "Литературной газеты" "12 стульев", которая появилась в 1967 году и с тех пор имела такую огромную популярность, что ради нее многие читатели и стояли в очереди за подпиской на "Литгазету". Пародии Левитанского были весьма бесхитростные по смыслу, но виртуозные по технике. Пародия для того, кто в этом понимает, непростой жанр. Здесь нужно не просто зубоскалить, но чувствовать стиль и нерв чужого стихотворения. Свои пародии Левитанский писал на мотив считалочки "Раз, два, три, четыре пять. Вышел зайчик погулять. Вдруг охотник выбегает, Прямо в зайчика стреляет". Вот как звучали на этот мотив спародированные стихи Беллы Ахмадулиной:

О ряд от единицы до пяти!

Во мне ты вновь сомнения заронишь.

Мой мальчик, мой царевич, мой звереныш,

не доверяйся этому пути!

Душа твоя звериная чиста.

Она наивна и несовременна.

Длина твоих ушей несоразмерна

внезапной лаконичности хвоста.

А это "зайчик" Андрея Вознесенского:

Шагадам, кричу, магадам.

Hе отдам!

Пятый день по следу лечу,

чу чую мочу.

Hичего - все равно доскачу.

Hичего - что не по годам.

Шагадам, кричу, магадам.

Hервы, что ли, отключены?

Ветчины хочу, ветчины!

Hе морковное е-мое.

Hе капустные кочаны.

А хочу получить свое.

Ветчины хочу, ветчины!

Фото: Виталий Арутюнов/ РИА Новости

Широкую литературную известность Левитанскому принес сборник 1970 года "Кинематограф". С этой книги начинается уже не только выдающийся поэт, но и автор стихов, которые так и просятся быть исполненными как песни. Стихотворение, давшее название сборнику и стала знаменитой песней, которую много раз исполнял актер Андрей Миронов:

Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!

Кем написан был сценарий? Что за странный фантазер

этот равно гениальный и безумный режиссер?

Как свободно он монтирует различные куски

ликованья и отчаянья, веселья и тоски!

Он актеру не прощает плохо сыгранную роль -

будь то комик или трагик, будь то шут или король.

О, как трудно, как прекрасно действующим быть лицом

в этой драме, где всего-то меж началом и концом

два часа, а то и меньше, лишь мгновение одно...

Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!

В будущем песни на стихи Юрия Левитанского станут всенародно любимыми. Их будут распевать туристы у костра, даже не зная толком, кто автор этих строк:

Каждый выбирает для себя

женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку -

каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе

слово для любви и для молитвы.

Шпагу для дуэли, меч для битвы

каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе.

Щит и латы. Посох и заплаты.

Мера окончательной расплаты.

Каждый выбирает по себе.

Фото: wikipedia.org

И наконец трудно назвать стихотворение, которое стало бы таким популярным, как "Диалог у новогодней елки" Юрия Левитанского, которое супруги Сергей и Татьяна Никитины исполнили в фильме Владимира Меньшова "Москва слезам не верит" 1979 года.

- Что происходит на свете? - А просто зима.

- Просто зима, полагаете вы? - Полагаю.

Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю

в ваши уснувшие ранней порою дома.

- Что же за всем этим будет? - А будет январь.

- Будет январь, вы считаете? - Да, я считаю.

Я ведь давно эту белую книгу читаю,

этот, с картинками вьюги, старинный букварь.

- Чем же все это окончится? - Будет апрель.

- Будет апрель, вы уверены? - Да, я уверен.

Я уже слышал, и слух этот мною проверен,

будто бы в роще сегодня звенела свирель.

- Что же из этого следует? - Следует жить,

шить сарафаны и легкие платья из ситца.

- Вы полагаете, все это будет носиться?

- Я полагаю, что все это следует шить.

- Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,

недолговечны ее кабала и опала.

- Так разрешите же в честь новогоднего бала

руку на танец, сударыня, вам предложить!

- Месяц - серебряный шар со свечою внутри,

и карнавальные маски - по кругу, по кругу!

- Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,

и - раз-два-три,

раз-два-три,

раз-два-три,

раз-два-три!..

Родившийся в городе Козельце на Украине в 1922 году, прошедший войну, Юрий Левитанский был старше поколения "шестидесятников" Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулиной... Но воспринимался он не как их предшественник, а скорее как старший товарищ. Их многое роднило - глубокий лиризм и одновременно смелые эксперименты в области поэтического образа, рифмы и ритмики. С другой стороны, много общего у него было и со своим поколением - Давида Самойлова и Бориса Слуцкого.

Судьба готовила Юрия Левитанского стать фронтовым поэтом. Но жизнь распорядилась иначе

Юрий Давидович Левитанский скончался в 1996 году, выступая на совещании в мэрии, где обсуждалось отношение интеллигенции к военным действиям на Северном Кавказе.

Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Афиша

- 22 января, в День рождения поэта в эфире телеканала Россия "К" в 17:45 (по мск.) состоится премьера документального фильма "Мой век". О поэте и его стихах размышляют и рассказывают Елена Камбурова - художественный руководитель Театра музыки и поэзии, Чулпан Хаматова - актриса театра и кино, Олеся Николаева - поэтесса, прозаик, преподаватель.

- 22 января, в День рождения Юрия Левитанского, в Большом зале Центрального дома литераторов состоится вечер его памяти: "Что же из этого следует? Следует жить!". В программе прозвучат произведения Юрия Левитанского в исполнении Полины Агуреевой, Дмитрия Быкова, Елены Камбуровой, Андрея Макаревича, Сергея Никитина, Александра Филиппенко, Чулпан Хаматовой, Дмитрия Харатьяна.

- 22 января в Большом зале консерватории прославленные музыканты исполнят программу в честь поэта Юрия Левитанского. На сцену выйдут звезды - пианист Денис Мацуев, виолончелист Александр Рамм, Большой симфонический оркестр им. П.И. Чайковского под управлением маэстро Владимира Федосеева, которые представят сочинения любимых юбиляром композиторов: Гайдна, Моцарта, Рахманинова.

- 10 февраля на Большой сцене "Гоголь-Центра" состоится премьера спектакля "Я не участвую в войне".

- Одним из ключевых культурных событий юбилейного года станет выставочный проект, посвященный жизни и творчеству поэта в Государственном музее архитектуры имени А.В. Щусева. С 16 мая по 26 июня во флигеле "Руина" пройдет выставка "Человек иронический" к 100-летию поэта Юрия Левитанского.

Юрий Левитанский читает стихи

Фото: Борис Кавашкин /Владимир Савостьянов/ ТАСС

Я был приглашен в один дом...

Снег этого года

Время, бесстрашный художник

Утро - вечер, утро - вечер, день и ночь...

Песни на стихи Юрия Левитанского

Фото: Борис Кавашкин/ ТАСС

Жизнь моя - кинематограф (Людмила Гурченко)

Фото: Виталий Арутюнов/ РИА Новости

Всего и надо (Татьяна и Сергей Никитины)

Поэты о Левитанском

Фото: Сергей Фадеичев/ ТАСС

Евгений Евтушенко - посвящение Левитанскому (это стихотворение поэт прочитал на похоронах поэта).

Ну что же, пора диссидентствовать снова,

Все с тем же зажравшимся быдлом в борьбе.

Нам нехотя дали свободочку слова,

Свободу не слушать, оставив себе.

И это убило поэта-солдата.

Носившего в сердце другую войну.

Когда не читавшие "Хаджи Мурата"

В кавказскую пропасть швырнули страну.

Безденежный, но бескорыстно и отважно.

И кровь как солдат

Принимавший всерьез,

Не куплен Госпремией,

Встал он однажды

И предупрежденье войне произнес.

Но вся государственная обслуга

Поэту надменно внимала едва,

А царь, да не батюшка,

Слушал вполслуха,

И в лоб его не проникали слова.

И трудно взойдя на предсмертную сопку,

Поэт, всей плеяды погибших посол,

Презревший предвыборную тусовку,

Сам сделал свой выбор -

Не выбрал позор.

Поэзия - слышимость каждого стона,

Поэзия - чувство безвинной вины.

Что царь, да не батюшка,

Видишь ли с трона

Еще одну жертву чеченской войны?

Прямая речь

Как ответил Юрий Левитанский на анкету Достоевского (из публикаций Фонда наследия Юрия Левитанского)

А. Вознесенский и Ю. Левитанский, 1980-е годы. Фото: М. Пазий

"Все, что я делал в своей жизни, - это искренне"

Юрий Левитанский:

- Ваше любимое изречение, афоризм?

- Мне нравится формула - не помню сейчас, кем она изобретена, - "все настоящие книги стоят на одной полке". Это я к тому, что есть любители определять, чья книга стоит выше, а чья - ниже. Если говорить об идеях и мыслях общего порядка - не специфически литературного, - то со временем, с возрастом все больше соглашаешься с тем, что "все проходит".

- Что вы цените в людях?

- В разное время своей жизни - разное. На сегодняшний день, например, - интеллигентность. Но сейчас наличие интеллигенции встречается реже, чем ее отсутствие. По-моему, самая главная причина наших нынешних бед - это отсутствие интеллигентности в самой интеллигенции.

- Человеческие недостатки, которые вы склонны прощать?

- Вы знаете, я незаметно для себя достиг довольно солидного возраста... И теперь в принципе я склонен прощать людям все. Я просто понимаю необходимость и неизбежность этого... Причем для меня - это не вычитанное откуда-то, а суть моего существа. А еще помните вечное - "не судите, да не судимы будете"! Я, например, какие-то вещи не принимаю, но судить остерегаюсь.

- Что вы цените в мужчинах?

- В последнее время все это так перемешалось - все наши прежние критерии: мужественность, твердость, умение быть опорой, - все это ценилось раньше. И я привержен именно этим нормам, но наша реальная жизнь все меньше дает таких примеров... Ибо женщины сейчас все чаще подставляют плечо, что должны делать мужчины.

- А в женщинах?

- Мои оценки женщин - они имеют начало тоже где-то там - позади. Далеко позади. Но эти черты мне и сейчас хотелось бы видеть в женщинах: доброта, нежность, мягкость...

- Ваше отношение к браку.

- Это институт, который себя - в какой-то мере - изжил. Он трансформируется в различные формы, и думаю, что и дальше брак будет трансформироваться. Хотя в основных своих чертах брак должен сохраниться, если жизнь в нашей стране будет налаживаться. Даст Бог!

- Что такое счастье?

- Счастье - это, вероятно, гармония... Гармония личности с идеалами, которые разделяет общество... Гармония с близкими и родными... Во всяком случае, это гармония во всех видах.

- Были ли вы счастливы?

- Если верить этим старинным словам - "Блажен, кто мир сей посетил в его минуты роковые..." - то можно было бы сказать "да". Таких роковых минут в моей жизни было, увы, достаточно. Более чем достаточно!

В одной из последних книг у меня есть "Послание к друзьям", и там такая мысль: даже если жизнь почти невозможна - все равно жизнь прекрасна. Ибо по прошлой войне я знаю, какова альтернатива.

Главная особенность его поэзии - сочетание вечного и земного, космического и самого обыденного

- Верите ли вы в судьбу?

- Да, безусловно. Это нечто, что было предназначено только мне, только вам - любому человеку... Остерегаюсь сказать: кем и как, но я в это верю.

- В какой исторической эпохе вы хотели бы жить?

- Наверное, это прозвучит грустно и банально, но ни для какой другой эпохи я не гожусь.

- Чем одним вы хотели бы облагодетельствовать все человечество?

- Вы знаете, в мои годы это несколько нереальная идея... Но если бы я вдруг стал кудесником, то постарался бы всем людям даровать счастье... Конечно, такое счастье, которого они пожелают...

- Был ли у вас соблазн другой жизни?

- В одной из моих книг у меня есть такие строки:

Если бы я мог начать сначала

Бренное свое существованье,

Я бы прожил жизнь свою

не так.

Я бы прожил жизнь мою

иначе.

Конечно, я об этом думал... Но ведь проблема не только в возможности другой жизни, но и в том, как ее прожить! А заканчивалось это стихотворение так: допустим, прожил я другую жизнь иначе, но потом-то было бы снова желание начать сначала! Господи, дай мне возможность прожить еще одну жизнь!

Ибо, сколько жизни этой

ни живи,

Как бы лодку эту ни качало,

Сколько в этом море ни плыви,

Всегда захочется начать

сначала.

- Какова главная черта вашего характера?

- Вот как бы так ответить, чтобы не очень уж похвалить себя, но и не обругать?! Я очень люблю в людях мягкость - и смею надеяться, что сам достиг этого. Чтобы было понятнее, я вам скажу, что для меня эталоном и в литературе, и в жизни был и остается Антон Павлович Чехов.

- Что бы вы хотели в себе изменить?

- Теперь уже нет. Поздно. Вот если бы начать сначала?!

- Кем бы вы хотели стать, если бы не были поэтом?

- В школьные годы я мечтал быть астрономом, очень любил все, связанное со звездным небом.

- Останется ли то, что вы сделали?

- Я никогда не только не переоценивал своей работы, но старался не давать ей вообще никакой оценки. Поэтому я робко надеюсь, что, может быть, хоть что-то останется.

- Ваше отношение к смерти?

- Стыдно, наверное, в этом признаться, но всю жизнь я смерти боялся. Хотя прошел четыре года войны - героем не был, но и трусом тоже не считался. Но смерти я боялся до войны, во время войны - и сегодня так же боюсь.

- Ваше отношение к Богу?

- Я был воспитан, как и большинство людей этого поколения, в духе атеизма. И воспитанием этого рода у нас занимались довольно серьезно. А потом, с годами, приходилось в себе это преодолевать. Если я достиг хотя бы того, что перестал быть атеистом, думаю, что завоевание это уже немалое. Сегодня я ближе к тем, кто верует, хотя считать самого себя верующим не смею.

- Ваше любимое воспоминание.

- Я не могу выделить одно - самое любимое воспоминание. Потому что жизнь прожита достаточно долгая и разнообразная... Мотало меня по всему свету - исколесил почти всю страну.... Потом - война, после войны - поездки за рубеж. Огромное количество воспоминаний - последние годы они просто не дают мне покоя...

- С вами случались чудеса?

- Наверное, самое большое чудо, что я прошел четыре года этой войны - и в самом деле, реально мог погибнуть каждую минуту, как погибли миллионы, - и я вернулся. Разве это не чудо?!

- Круг вашего общения.

- У меня были такие - уже давние - стихи, они так и начинались... "Все уже круг друзей, все уже..." И еще одна из четких формул, которые понимаешь с годами, только с годами... Это название известной книги: "Каждый умирает в одиночку". Конечно, это не значит, что человек не может умереть в окружении своих близких, но в каком-то высоком смысле он все равно остается один на один со смертью... А сейчас... и того очень узкого круга друзей у меня нет. Почти нет. И из другого давнего стиха на эту тему:

Остается напоследок

три-четыре телефона,

Три-четыре телефона,

куда можно позвонить.

Но это было очень давно - и в этом я вижу оптимизм молодости, сейчас я бы так не написал... Это очень много - три-четыре телефона...

- Какой вопрос вы хотели бы задать самому себе?

- Вообще я бы не хотел задавать себе никаких вопросов... Боюсь. Хотя, например... "А зачем ты жил на этом свете?" И ведь, по существу, у меня нет ответа! Поэтому я бы предпочел себе вопросов не задавать.

- Насколько искренне вы отвечали?

- Я думаю, что имею право сказать, что ответил искренне. Потому что все, что я делал в своей жизни, делал преимущественно искренне.

- А я искренне благодарю вас.

Владимир Перевозчиков 1993 год, осень.

Подготовила Наталья Соколова