Ален Делон объявил, что решился на эвтаназию. Есть ли у него на это право

Звезда мирового кинематографа Ален Делон заявил, что устал терпеть боль и одиночество и потому решился на эвтаназию. Это заявление иные назвали пиаром на собственной смерти, тут же побежали подробности: что сказал сын актера, что сказал сам актер и т. д. Даже объявились завистники: дескать, Делону повезло - он живет в Швейцарии, где эвтаназия разрешена законом.

Не стану - в том, думаю, нет необходимости - вдаваться в подробности этого архисложного действа. Лишь напомню некоторые детали. По той простой причине, чтобы подчеркнуть: эвтаназия и сломанные вокруг нее копья - не новость. Сам термин "эвтаназия" впервые употреблен Фрэнсисом Бэконом аж в XVI веке для определения "легкой смерти". Всемирно известный ученый Зигмунд Фрейд из-за неизлечимой формы рака полости рта, пережив 31 операцию под местной анестезией, с помощью доктора Шура совершил эвтаназию в своем лондонском доме 23 сентября 1939 г. До начала Второй мировой войны идея эвтаназии была популярна в некоторых европейских странах. Потом эвтаназийные идеи ушли.

Но в конце XX века эвтаназия становится все более популярной. Одновременно, как это ни удивительно, почти параллельно с ростом популярности приверженности клятве Гиппократа, которая содержит запрет на содействие уходу из жизни: "Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла".

Гиппократ устарел? У цифрового века свои правила? Разговариваю с директором Национального медицинского центра хирургии им. Вишневского академиком РАН Амираном Ревишвили. Амиран Шотаевич - крупнейший специалист в области аритмии сердца. А сердечные недуги во всем мире держат первенство и по количеству, и по летальным исходам. О том, как это бывает мучительно и для самого пациента, и для его близких, говорить не приходится. Те самые случаи, когда жить невмоготу. Эвтаназия может быть уместной? Ответ академика: "Уход должен быть естественным. Эвтаназия - не медицинская проблема".

А чья? Моя кузина Галина - умница, красавица, счастливая жена и мать прекрасного сына, успешный, на высокой должности профессионал, неожиданно оказалась в тисках онкологического заболевания крови. Поверьте, было все: и лучшие врачи, и лучшие клиники. Плюс оптимизм самой Галины, поддержка близких. Но... она уходила. Ее уже трудно было узнать. А боли... Навещала ее каждый день. Матвей, ее муж, взял отпуск и сидел рядом с ней в палате - ему разрешили. Лето. Приехала в клинику. Гали в палате нет - перевели в отдельную: чтобы не умирала на глазах у других пациентов. Захожу в эту отдельную. Галя второй день без сознания. Вся в трубочках - идет доставка лекарств. Рядом на стуле рыдающий Матвей. Он держит руку жены. В палате духота. Подхожу, открываю форточку. В это время заходит медсестра: проверить трубочки. Видит открытую форточку: "Что вы делаете?! Она же может простудиться". Форточка захлопывается. Выхожу из палаты вслед за медсестрой: "У вас был хоть один случай выздоровления после такого состояния?" - "Не было!"

Эвтаназия и сейчас остается больным этическим вопросом

Галя умерла на другой день. При закрытой форточке. Не простудилась. Ей не было 40 лет.

Эвтаназия пассивная, активная... Но в обоих случаях смерть.

А моей маме - врачу по профессии - онкологический диагноз поставили, когда ей было 80. Человеком она была мужественным. Спокойно, во всяком случае внешне, переносила и лучевую, и химиотерапию. Лишь иногда жаловалась, что после химии чувствует себя как отравленный мышонок. Откуда ей было ведомо состояние отравленного мышонка? Спасением в таких ситуациях было мороженое. И мы старались, чтобы оно всегда было в холодильнике. А кроме него в холодильнике и на прикроватной тумбочке росли горы обезболивающих препаратов и всегда готовый шприц для введения. Благо и я, и моя старшая сестра, приехавшая в помощь из другого города, запросто справлялись с этой манипуляцией. Вот только становилась она более частой. Шли дни. Мы видели, как уходит из мамы жизнь, как мучают ее боли, как нередки стали потери сознания. Наступил день, когда мама сказала: "Нет больше сил мучиться. Привези консилиум: или туда, или сюда". Привезла врачей. Мама их уже не видела: была без сознания. Врачи ее осмотрели, выписали новые рецепты. Отвезла их. Вернулась. Мама без сознания. Сестра спрашивает: "Идти в аптеку?" - "Не надо". Прошла еще одна ночь. Прошло утро. Днем я стояла у изголовья и держала мамину руку. Сестра стояла в ногах. Сознание не вернулось. Мама уходила молча: я лишь почувствовала, что ее ладонь стала ледяной.

Копья вокруг эвтаназии... Бог дал. Бог взял? Уход должен быть естественным? Не во всех странах эта процедура разрешена. Потому даже есть такое современное выражение - "эвтаназийный туризм". Он нужен? Эвтаназия заявила о себе, напомню, в ХVI веке. И до сих пор остается больным этическим вопросом, на который нет однозначного ответа.