О судьбе приемной внучки Горького стали известны новые подробности
Отцом ее был Зиновий Алексеевич Пешков - старший брат известного в России революционера Я.М. Свердлова, приемный сын, крестник и литературный секретарь писателя Максима Горького. Во время Первой мировой войны он сражался в составе Иностранного легиона, в боях под Верденом потерял руку. Дослужился до генерала, кавалера ордена Почетного легиона, был участником движения Сопротивления, другом генерала Де Голля, дипломатом.
В молодости был женат на Лидии Петровне Бураго - дочери казачьего полковника-эмигранта, осевшего в Италии. В 1911 году в этом браке родилась единственная дочь Зиновия Пешкова - Елизавета. Выпускница Римского университета, говорившая на итальянском и французском языках, красавица и умница, она в начале 30-х годов связала свою жизнь с советским дипломатом и разведчиком Иваном Александровичем Марковым, служившим в русском торгпредстве в Риме. Вопреки воле отца вышла за него замуж, приняла советское гражданство и в 1938 году выехала с ним и двумя малолетними детьми в Советский Союз. Отца своего она больше не видела, а он ничего не знал о судьбе дочери до самой своей смерти в 1966 году. Похоронен Зиновий Пешков на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.
А судьба его дочери оказалась трагической. Ее муж сразу после возвращения в Москву был арестован и расстрелян, а сама Елизавета с младшим грудным ребенком помещена в Бутырскую тюрьму. В 1945 году - досрочное освобождение по ходатайству начальника Военного института иностранных языков (нужны были люди со знанием языков), потом работа в ВИИЯ преподавателем и заведующей кафедрой итальянского языка, в 1948-м - новые репрессии, высылка из Москвы с пометкой в паспорте "минус 100" (км), переезд на Кубань, а после реабилитации в 1957 году - в Сочи, где она сначала работала дворником, а потом - сотрудником краеведческого музея...
"Единственное, чего мне не удалось узнать, - рассказала "РГ" автор книги, - в какой именно кубанской станице она жила в 1950-х годах. Буду благодарна, если кто-то из знавших ее в те годы откликнется".
"Я вырос в раю": свидетельства бывшего зэка
И вот в редакцию "РГ" позвонила жительница кубанского города Абинска Людмила Яковлевна Степаненко, сказала, что кое-что знает о Елизавете Зиновьевне Пешковой, и попросила связать ее с автором книги "Русские погосты". Что мы и сделали.
- Я рада, что мой призыв к читателям был услышан, - говорит Светлана Шишкова-Шипунова. - Людмила Яковлевна - бывший директор школы, сейчас пенсионерка. Наткнулась на публикацию о моей книге. Увидев там фотографию Пешковой, пришла в волнение. Она ее узнала! Оказывается, после высылки из Москвы Елизавета Зиновьевна поселилась в станице Абинской (сейчас это город). Там с 1949 года работала в школе N 3, преподавала французский язык. Сама Людмила Яковлевна ее не застала, была в те годы ребенком, но много слышала о ней от других и, в частности, от известного кубанского педагога и писателя Владимира Васильева.
- Вы знали Володю Васильева? - спросила она меня.
Еще бы! В 70-80-е годы я работала в газете "Комсомолец Кубани", а Васильев был одним из наших авторов. Только причем здесь он?
- А вы его книгу "Я вырос в раю" не читали?
- Нет, - отвечаю.
- Надо вам ее почитать. Он там пишет о Елизавете Зиновьевне. Он ведь считал ее своей второй матерью.
Совсем запутала и заинтриговала меня читательница "РГ". Оставалось только найти книгу, выпущенную еще в 2013 году краснодарским издательством "Книга". В сочинских библиотеках ее не оказалось. Попросила коллег из издательства прислать мне электронную версию. Прислали. Весь день читала и не переставала удивляться тому, как тесен мир.
Только теперь я узнала, что так хорошо знакомый мне Володя Васильев родился в 1938 году в Бутырской тюрьме, куда его мать, Харитина Панайотовна, уроженка Геленджика, была помещена на третьем месяце беременности по дикому обвинению в "шпионаже в пользу Греции". В то время в Бутырке содержалось немало женщин с грудными детьми. И одной из ее сокамерниц оказалась Елизавета Зиновьевна Пешкова с полугодовалым сыном Алешей.
Когда через полгода их бутырского сидения родился Володя, у его мамы стало не хватать молока, чтобы кормить новорожденного, и Елизавета взялась кормить обоих малышей - своего и сокамерницы Харитины.
В 1939 году их отправили по этапу в Казахстанский исправительно-трудовой лагерь Мерке. Елизавета смогла передать своего Алешу родственникам мужа в Москве, а пятимесячный Володя отправился с мамой по этапу. И там, в пустыне, где женщины с утра до ночи работали на хлопчатнике, а их малыши находились в детгородке ("детголодке") и только поздно вечером могли приникнуть к материнской груди, Елизавета Пешкова все еще оставалась кормилицей маленького Володи. Потому он и считал ее своей второй матерью и продолжал общаться с ней, даже будучи взрослым.
Мама Харикли, тётямама Лиза и "молочные братья"
У Харитины срок отсидки истек в 1942 году, но уже шла война и нельзя было вернуться ни в родной Геленджик, ни в Краснодар, где в это время жила в оккупации ее мать с тремя внуками. Младшего, Володю, бабушка еще до войны с трудом успела вывезти из Казахстана, а Харитина оставалась на так называемой передержке в том же лагере до самого окончания войны.
В 1945-м освободилась и Елизавета Пешкова. Следующие три года она проработала, как уже было сказано, в институте военных переводчиков. А когда ее уволили и выслали из Москвы, ей некуда было податься, кроме как на Кубань, к подруге по несчастью Харитине Васильевой.
Остается сказать, что всю оставшуюся жизнь эти женщины поддерживали связь, ездили друг к другу в гости. Дружили и выросшие "молочные братья" Алексей Марков и Владимир Васильев.
"Потом, потом, когда обе мамы вернутся из ссылки, то ли в Краснодаре, то ли в станице Абинской (где внучка "буревестника революции" преподавала иностранный язык), переживу я, студент-первокурсник, незабываемые и счастливые минуты. Мама Харикли (домашнее имя Харитины) и тётямама Лиза, долго препираясь, будут выяснять, кто из них чаще кормил в Бутырке нас, якобы правнуков Максима Горького, - Лешку Маркова и меня... И какая разница, что Лешка - не кровный правнук великого писателя, а я и вовсе молочный самозванец...". (В. Васильев "Я вырос в раю").
Теперь уже никого из них нет на свете. Харитины Панайотовны не стало в 1988 году. Елизавета Зиновьевна в последние годы своей жизни еще успела побывать на родине, в Италии, и на могиле отца в Сент-Женевьев-де-Буа. Французы встречали ее как дочь своего национального героя, предлагали остаться, получить гражданство и наследство отца. Отказалась.
Е.З. Маркова-Пешкова (фамилию мужа она официально носила до конца жизни) умерла в 1989 году и похоронена на старом (Успенском) кладбище в Сочи. Работая над книгой, я с трудом нашла там ее могилу, которую никто уже не посещает...
Но остались люди, которые помнят о ней! Как сотрудники Музея истории Сочи, которые в свое время поделились со мной воспоминаниями о Елизавете Зиновьевне. Как руководители абинской школы N 3, разместившие в изданной к юбилею школы книге среди биографий бывших педагогов и ее биографию. Как Людмила Яковлевна Степаненко, которой я очень благодарна за ее внимание к публикации в "РГ" и за сведения о неизвестной стороне жизни героини моего рассказа.