Чем опасен процесс "экранизаций"
"Женское кино", в изобилии представленное на недавно завершившемся фестивале в Выборге, к таким сюжетам идеально приспособлено: история чувствительна, и в ее основе загадочная женская душа, ищущая чего-то возвышенного, но встречающая только грубую похоть, которую мужики принимают за любовь. Осталось применить ситуацию к нашим дням - сюжеты литературной классики легко выдерживают вивисекцию: они вечные.
У Бунина все максимально отрешено от быта: любовь вспыхнула на берегах северного моря, на безлюдье, в некоем царстве-государстве. Все как в романтических песнях-притчах Горького, и слог такой же велеречивый, эпически встревоженный, им, гагарам, недоступный.
Имена героев нездешние: Ирвальд, Снеггар, Велга. Последние два - имена двух сестер - остались и в фильме Анастасии Нечаевой по сценарию Марии Павлович, разве только непонятная Снеггар стала тоже непонятной Снегой. От сочиненной Буниным истории в киносочинении по ее мотивам наличествуют суровый Север да фабульная канва с финальным превращением героини в чайку, всегда волновавшую сердца русских писателей и олицетворявшую нечто, чего не выразить словами. Все остальное пришлось придумать заново, потому что бунинской фабулы хватило бы разве что на небольшой поэтический мультик.
Велга, как и у Бунина, ловит рыбу и надеется выйти за Ирвальда, которого теперь зовут Кириллом (акцентирующая угрюмую упертость своей героини Ольга Бодрова и Антон Федосеев, в силу простоты поставленных перед ним актерских задач - самый убедительный персонаж фильма). Ее умершую маму Юлю вспоминает безутешный папа, пишет покойной письма (опытный Алексей Гуськов даже ученический текст, сменивший бунинскую сказовую поэтику, способен превратить в шедевр психоанализа). Толстую, похожую на гагару сестру заменила прибывшая из города воздушная хореографиня из балетной труппы, уже впитавшая городское легкомыслие (Александра Тулинова). Гадающую на кишках гагары Чарну - молчаливая восточная женщина со швейной машинкой, которая на все вопросы беспомощно качает головой, но почему-то слывет местной вещуньей (Евгения Манджиева).
Добавлены также старый судья (Сергей Шакуров), отсидевший за взятки, но таящий некую загадку, заставляющую сомневаться, что суд над ним был справедливым. Отец, встревоженный тем, что дочь не может забеременеть. И местные ребятишки, то кующие что-то железное, то танцующие в утлой хибарке, исполняющей обязанности клуба.
Антураж странноват неопределенностью. Ясно, что это, скорее всего, наши дни, но неясно, какого века. От пейзажей ощущение, что кругом ни огня, ни черной хаты - лишь голые просторы, но, войдя в хибарку-развалюшку, человек оказывается в чеховском дачном интерьере с уютом, водопроводом и газетами. Ребятишки жалуются, что нет кино, но производят впечатление столичной съемочной группы, выехавшей на пленэр и весело возбужденной местной экзотикой. А пока Кирилл флиртует с заезжей красоткой и бросает недвусмысленные взгляды, Велга угрюмо ревнует и, проследив на опушке обнаженную пару, хочет пристрелить неверного.
От притчи, смысл которой можно уложить в одну фразу, не ждешь объяснений случившемуся "в незапамятные времена". От полнометражного фильма о современной России - ждешь. Почему, например, девушка решила, что любимый - ее собственность и его можно пристрелить за измену? Да, она жаждет большого и чистого, а ему нужно только пощупать ее грудь - в наши дни это точно не повод, чтобы превращаться в чайку. А проблема в том, что авторы незаметно подменили тему притчи и вместо самопожертвования во имя любви предъявили болезненно эгоистичную героиню, невесть почему решившую распоряжаться чужой судьбой как своей. Сочувствовать ей трудно: ее упертость, ее настырность способны отвратить не только партнера по сюжету, но и зрителя, вынужденного все это наблюдать.
Из удач картины - работа операторов Артема Емельянова и Леонида Никифоренко, явно увлеченных северной лаконичной натурой, и композитора Антона Силаева, чей саундтрек взял на себя главную заботу о создании атмосферы молчаливого гулкого края и всей художественной структуры фильма - на фестивале он был удостоен премии.
Разбухшее, заполненное чем-то необязательным кинополотно так далеко ушло от компактной поэтики оригинала и так ей неадекватно, что, думаю, зря авторы сослались в титрах на Бунина - слишком очевидна несоразмерность творческих ресурсов. Даже если признать, что и сам этот рассказ у Бунина - не из лучших. Готовясь к своему полнометражному дебюту, Анастасия Нечаева обратилась к материалу привычных габаритов, но явно не учла, что в полном метре свои, совсем другие законы. Легкий, как печальная греза, "сюжет для небольшого рассказа" стали раздувать, пока от натуги он не лопнул.
Поэтому ЕГЭ, на мой взгляд, оказался провален.