Оппозиция предлагала лишить экс-канцлера еще и пенсии, а Европарламент - наложить на него санкции, но до этого все же дело не дошло. В сегодняшней политической ситуации Шрёдер, остающийся весьма весомой фигурой, стал для Германии слишком неудобен: он не желает пересматривать свои позиции и взгляды, по-прежнему ездит в Москву и своими публичными высказываниями, по сути, подрывает доминирующее в немецком политическом и информационном поле мнение о России и текущем кризисе. Требования исключить бывшего канцлера из партии, например, обосновывались тем, что он "недостаточно дистанцировался" от проводимой Россией на Украине спецоперации.
Впрочем, попытка лишить Шрёдера партбилета уже провалилась. Неделю назад партийная арбитражная комиссия постановила, что своими действиями экс-канцлер не нарушал устав, правила и принципы СДПГ, поэтому никаких правовых оснований для его исключения нет. В своем постановлении комиссия отметила, что было бы, конечно, "политически желательно", чтобы Шрёдер дистанцировался от России и ее президента, а также отказался бы от постов в энергетических компаниях, но при всем при этом никаких нарушений партийного порядка с его стороны установлено не было.
Теперь бывший канцлер намерен добиться возвращения себе положенной привилегии, причем в судебном порядке - на днях он подал в берлинский административный суд иск в отношении бундестага. Принятое парламентом решение о прекращении финансирования офиса Шрёдера адвокат экс-канцлера Михаэль Нагель называет "произволом" и требует его отмены. "Такие решения, напоминающие по способу их принятия, скорее, абсолютистскую монархию, не должны существовать в демократическом правовом государстве", - заявил Нагель в интервью агентству dpa.
В мае бюджетный комитет бундестага обосновал прекращение финансирования тем, что на Шрёдере больше не лежат некие "долговременные обязанности", связанные с его прежней должность. Поэтому и офис, по мнению депутатов, ему больше не положен. Что именно за обязанности, каким образом определяется их наличие и почему до сих пор подобных претензий к бывшим канцлерам не возникало, в постановлении комитета не разъяснялось. Но документ при этом рекомендовал правительству пересмотреть в целом основания для предоставления привилегии, увязав их с теми самыми "долговременными обязанностями", а не просто со статусом экс-канцлера.
Теоретически, такой пересмотр может затронуть и других "бывших", в частности - Ангелу Меркель, у которой тоже есть свой офис и штат из девяти сотрудников. Располагается он, кстати, там же, где раньше находился такой же "пенсионный" офис Гельмута Коля. Бывшие канцлеры активно пользуются привилегией, и хотя сейчас это только Шрёдер и Меркель, но рано или поздно в отставку уйдет Олаф Шольц, а за ним последуют и его преемники.
Нагель, однако, уверен, что размытая формулировка про "долговременные обязанности" - не более чем предлог. Настоящая же причина кроется совсем в другом и она, по словам адвоката, буквально "написана на лбу" у всего этого дела. Речь, конечно, идет о политических взглядах Шрёдера, и в Германии все прекрасно понимали, за что именно бывшего канцлера лишили привилегии. По крайней мере, СМИ об этом заявляли прямым текстом. "Скрытая причина действий против Шрёдера - его давние хорошие связи с Россией", - отмечал телерадиоканал MDR, приводя целый список "прегрешений" бывшего канцлера: от работы в Nord Stream 2 AG до личной дружбы с Владимиром Путиным.
Несмотря на явный политический окрас решения бундестага, шансы Шрёдера на победу в суде сейчас оцениваются как не слишком высокие. Дело в том, что финансирование офиса бывшего канцлера - это, скорее, традиция, а не обязанность государства. Бюджетный комитет может предоставить такую привилегию, но закон не обязывает его это делать. Именно этой правовой неопределенностью и воспользовались депутаты. На стороне Шрёдера, правда, опыт его адвоката: Нагель считается в Германии "звездой" связанных с политикой судебных процессов. Поэтому не исключено, что офис бывшему канцлеру все же вернут, хотя для него, похоже, главное не это. Судя по всему, Шрёдер хочет добиться в первую очередь признания депутатами неправомерности и политической подоплеки принятого решения.