В сентябре исполняется 220 лет со времени образования Министерства юстиции России, основанного Манифестом Александра I. Первым министром юстиции и одновременно генерал-прокурором Российской империи стал Гавриил Романович Державин.
Wikipedia
И.Е. Репин. "Пушкин на лицейском экзамене в Царском Селе 8 января 1815 года". За столом в центре - Г.Р. Державин. Ему 72 года.
Повеса, мот, буян, картежник
Каждый, кто учился в школе, помнит стихи юного Пушкина, прочитанные им на выпускном экзамене в Царскосельском лицее: "Старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил". Так кем же был этот человек?
Он родился под Казанью, в семье бедного дворянина, о каких говорили: "Денег нет, осталось одно звание". Средств на хорошее образование не было, потому читать и писать его учила мать. По сути, учеба началась лишь после смерти отца, в казанской гимназии, где учили языкам, арифметике и геометрии. Потом его призвали на службу - солдатом в Преображенском полку. Там пристрастился к карточной игре и к кабакам, откуда нередко попадал на гауптвахту. "Повеса, мот, буян, картежник очутился" - так он сам впоследствии писал о себе.
Все изменилось с восшествием на престол Екатерины II. Полк поддержал дворцовый переворот, Державин в нем участвовал, а после написал восторженные стихи. Его заметили, он получил повышение, а позднее и офицерское звание. Сумел подавить в себе пагубные увлечения. Проявил себя во время пугачевского бунта. Едва не погиб, возглавляя одну из групп по поимке самозванца.
Сказали: Истину - прикрыть...
Державин хоть и получил очередной чин капитан-поручика, но военная служба не заладилась - не нашел общего языка с начальством. Его перевели в "статскую" службу. Но вскоре судьба ему улыбнулась - получил престижное место экзекутора в Правительствующем сенате. На него возложили наблюдение за строительными работами в здании Сената. По стенам зала Сената шли лепные барельефы, в центре одного из них изображались Истина, Человеколюбие и Совесть, которых Минерва (под ней подразумевалась, естественно, Екатерина II) вводит в храм Правосудия. Генерал-прокурор Вяземский, осматривая зал и увидев обнаженную Истину, сказал Державину: "Вели ее, брат, несколько прикрыть". "И подлинно, - писал потом Державин в своих "Записках", - с тех пор стали отчасу более прикрывать правду в правительстве".
Через два года он получил чин статского советника. Тогда же написал свою знаменитую оду "Фелица", которая приписывала императрице те качества, которые поэт хотел бы видеть в просвещенной монархине. Ода настолько понравилась Екатерине II, что та направила поэту золотую табакерку с 500 червонцами и надписью "Из Оренбурга от Киргизской Царевны мурзе Державину", намекая на его родословную. Род Державиных шел действительно от некоего Ибрагима-мурзы, прозванного Державой. Публикация оды сделала его знаменитым, он выдвинулся в число первых поэтов России, а вскоре стал членом Российской академии.
Однако ода вызвала гнев его непосредственного начальника генерал-прокурора Вяземского, который усмотрел в ней то ли сатиру на себя, то ли не мог смотреть равнодушно на славу своего подчиненного. Окончательный разрыв произошел, когда Державин стал возражать против фальсификации в отчетах, ведущих к казнокрадству, и сам составил "табель". Реальные доходы оказались на 8 млн рублей больше. Служить дальше стало невозможно, Державин подал прошение об отставке и был уволен.
Медведь в суде
Вскоре Екатерина II назначила его губернатором Олонецкой губернии. Правдивость Державина быстро вызвала ненависть к нему со стороны генерал-губернатора Тутолмина. "В камеральных описаниях написано, что открыты больницы и школы, но это неправда, для того, что еще и деньги не все в процент отданы, на которые содержать заведение должно, - писал Державин. - Больница строится, а школ и в помине нет! Подобно о здешней коммерции, о свойстве земли, о раскольниках и наврано, и солгано".
Масла в огонь подлила выходка заседателя земского суда Молчина. Однажды он шел на службу и увидел во дворе губернаторского дома медвежонка, того держал живший во флигеле асессор. Присутствия в суде не было. От нечего делать Молчин привел медвежонка с собой и пошутил: "Вот вам, братцы, новый заседатель, Михайла Иваныч Медведев". Злые языки раздули историю. Она дошла до Петербурга, там ее пересказывали так, будто бы по приказу губернатора, в насмешку над председателем суда Тутолминым, двоюродным братом генерал-губернатора, который считался не шибко грамотным, был приведен в суд и посажен на председательское место медведь, и секретарь-де подносил ему для скрепы бумаги, к которым, намарав лапу медведя чернилами, прикладывали ее как печать.
С происшествием разобрались, но молва осталась, и отношения с начальником зашли в тупик. Гаврила Романович стал усиленно ходатайствовать о переводе в другую губернию. Его губернаторство закончилось не просто скандальной отставкой, но и преданием по навету врагов суду, который, правда, установил его полную невиновность.
Недолго удержался Державин и в должности секретаря Екатерины II, утомленной его принципиальностью. Несколько раз его вызывали на дуэли, а Павел I подверг опале "за непристойный ответ" - поэт вместо благодарности за новое назначение решил уточнить у императора, в чем именно состоят его обязанности, так как просто числиться в должности он "не видит смысла".
Александр I, назначивший Державина министром юстиции с сохранением поста генерал-прокурора, скоро отправил его в очередную отставку за то, что "он слишком ревностно служит".
Неистовый ревнитель
Многие современники приписывали злоключения Гавриила Романовича его резкому, неуживчивому характеру - "не может ни с кем ужиться и даже с царями бранится". Сам же Державин видел, что страдает большей частью не за несдержанность и прямоту, но за свою неуклонную приверженность к "правде". "Я тем стал бесполезен, что горяч и в правде чёрт", - говорил он.
Заслуги перед Россией для него были важнее всего. Служить считал нужным не просто для наград, а потому что исполнение долга перед Отечеством было для него высшей целью. Считал себя сподвижником императрицы, а не слугой и тем более рабом. По его собственным заявлениям, все его стихи за самыми малыми исключениями носят политический характер, все проникнуты злободневностью. По сути, это была публицистика. Державин предвосхитил времена, когда слово стало "четвертой властью".
Он прошел через суды и сенатское расследование, не испугался, не отступал: "Не вредно иметь и врагов, чтобы лучше не сбиваться с пути законов".
Вот таким был этот человечище. Не боящийся рисковать, отстаивать свое мнение, принимать решения с опасными для себя последствиями. И что особая редкость для российской истории - отстаивающий не самовольство и ухарство, а уважение к закону, который должен быть для всех одинаково строг и одинаково же милостив. Для нынешнего времени крайне необходимая вещь.