"Без всякой музыки, знамен и барабанов..."

В эпоху Петра враждующие стороны довольно часто шли на переговоры. Чаще всего это происходило во время осады крепостей (наиболее распространенными военными операциями XVII-XVIII вв.) и большинство таких переговоров заканчивались сдачей крепости по договору. Победители, как правило, позволяли неприятельскому гарнизону оставить крепость на более или менее почетных условиях. Сегодня такие отношения кажутся непривычными и создают ореол рыцарства, контрастирующий с бескомпромиссными конфликтами XX и XXI веков. Но при ближайшем рассмотрении становится понятно, что реальность часто отличалась от идеализированного благородства "войн в кружевах". "Кто сильнее, тот лучшее право имеет", откровенно сказано в рукописи из библиотеки Петра¹, и сам царь вполне придерживался этого мнения.

Й. Фюссли. Выход гарнизона через брешь. 1714 г.

Как нарушаются договоры

Трактаты по военному делу той эпохи не содержат прямых советов, как нарушать договоры, но упоминают "пограничные" случаи. Опираясь на опыт войн последней четверти XVII века, французский военный автор Фекьер писал, что если договор сформулирован не однозначно, то победитель обычно толкует пункты в самом выгодном для себя смысле и делает это таким образом, чтобы другая сторона не могла упрекнуть его в нарушении своего слова. В частности, стоит подробно прописать маршрут следования вышедшего из крепости гарнизона и расстояния дневных переходов². Иначе может получиться как при сдаче английского гарнизона города Альсира в Испании в 1707 г.: кратчайший путь до ближайшей крепости союзников занимал 15 дней, но испанцы водили англичан кругами 3 месяца³.

При сдаче шведского Нотебурга в октябре 1702 г., когда договор уже был подписан, но гарнизон еще не покинул крепость, сложилась угроза подхода шведских подкреплений. Поэтому Петр приказал генерал-майору И.И. Чамберсу ускорить процесс передачи крепости, и караулы в крепости были сменены силой ранее оговоренного времени. В данном случае были нарушены сроки, но не существенные условия договора - гарнизон был отпущен на судах в Ниеншанц⁴.

Следующей весной, в 1703 г., войска Петра осадили Ниеншанц. По договору о капитуляции гарнизону дозволялось выйти со всеми воинскими почестями (с распущенными знаменами, с барабанным боем, с четырьмя полковыми железными пушками, с пулями во рту⁵) через большие ворота крепости, переправиться через Неву и уйти с конвоем "по большой копорской дороге в Нарву"⁶. Однако, в нарушение договора, ниенский комендант Аполов (Опалёв) со своими людьми был отправлен не в Нарву, а в Выборг⁷.

Вскоре, 27 мая 1703 г., пала шведская крепость Копорье, однако сдача войскам Б.П. Шереметева не была почетной - без знамени, барабана и пушек, - поскольку комендант вступил в переговоры слишком поздно. Хотя солдаты были отпущены с оружием, им выдали из крепостных запасов устаревшие мушкеты с фитильными замками, а более современные кремневые ружья были оставлены в качестве трофеев⁸. Согласно договору, Шереметев выделил шведам 30 подвод и приказал отпустить их в Выборг через Шлотбург (бывш. Ниеншанц), о чем и доложил царю⁹. Однако спустя неделю после того, как гарнизон был отпущен, Петр распорядился догнать и задержать шведов¹⁰. Вероятно, Петр посчитал, что гарнизон не имел шансов удержать крепость и поэтому не имело смысла проявлять к нему снисхождение - шведы сдались бы в плен рано или поздно. Тем не менее, судя по военно-походному журналу Шереметева, гарнизон все же был отпущен¹¹, а по шведским источникам, гарнизон Копорья все-таки добрался до Выборга, хотя русские нарушили договор тем, что догнали шведов по дороге к границе на реке Сестре, ограбили и отобрали оружие¹².

При сдаче Дерпта в 1704 г. комендант успел вступить в переговоры буквально в последний момент - русские солдаты в результате ожесточенного ночного штурма уже почти проломили крепостные ворота и были готовы ворваться в город с боем. Согласно аккордным пунктам (аккорд - договор о сдаче города, крепости на определенных условиях. - Ред.), военнослужащим гарнизона позволялось выйти с женами и детьми, с месячным провиантом и с пожитками без обыска; оружие сохранялось всем офицерам и только трем ротам солдат (что составляло треть гарнизона); разрешено было взять три пушки, но в знаменах и барабанах было отказано; шведов обещали отправить по прямой дороге к Ревелю с надежным конвоем¹³.

Практически сразу же было нарушено обещание выпустить гарнизон с пожитками без досмотра и с месячным провиантом¹⁴. Затянувшийся досмотр выведенных из города людей был связан с не подтвердившимся слухом, будто в гарнизон незадолго до начала осады прибыло 40 000 риксдалеров (ефимков) жалования. У солдат отобрали оружие под предлогом, что его нужно пересчитать и вернуть ровно треть, согласно договору; шведы жаловались на притеснения со стороны русских караулов¹⁵.

Спустя неделю после сдачи, 21 июля, по приказу Петра Шереметев отпустил "третью часть, плохих". Оружие для них выбрали из старых шведских запасов ("ружье им дано, которое хуже нельзя: без замков, и ломаное, и с жаграми"[16]) - т.е. с точки зрения буквы договора гарнизон действительно отпускали со шведским оружием, и Шереметев не собирался удовлетворять претензии шведского коменданта ("иново не дам; чаю пойдет и без ружья; толко они себе того в обиду не ставят, их же ружье швецкое отдаю, а не наше: мне для их не за море посылать"¹⁷.

Вместо обещанного Ревеля их отправили в Ригу и дали конвой, который, однако, занялся грабежом и вскоре вернулся в Дерпт, а шведы добрались до Риги в самом плачевном состоянии. Оставшиеся две трети гарнизона Дерпта без оружия, вместе с комендантом полковником К.Г. Скитте (Шютте) сперва отправили к русскому осадному лагерю под Нарвой, а потом разделили и отправили часть в Выборг и часть в Ревель¹⁸. Дробление дерптского гарнизона и отправка его частей в разные города вопреки условиям договора позволили Петру не слишком усилить гарнизон Ревеля (что в дальнейшем осложнило бы его осаду).

Неизвестный художник. Сдача коменданта города Трира в 1675 г. 1715 г.

Капитуляция с выгодой для себя

Наиболее подробно свое отношение к условиям сдачи и соблюдению договоров Петр сформулировал в переписке, касающейся осады крепости Бауск в 1705 г. Почетные условия (аккорд -"капитуляцию довольную") следовало предлагать коменданту только в случае упорной обороны, чтобы сократить время осады и уменьшить собственные потери¹⁹. Если гарнизон будет готов вступить в переговоры, не дожидаясь атаки, а только по результатам обстрела ("от малого бросанья бомб"), то следовало принуждать к "дискреции", т.е. безоговорочной сдаче на милость победителя.

Царь считал допустимым нарушить устные договоренности ("кроме вышеписанной дискреции не выпущайте, хотя и слово дано, а письмом не обязано"); подписанный договор следовало выполнять, при этом трактуя его положения в свою пользу ("а буде уже совершенно на письме, то однакоже добрых пушек и ружья не давать"²⁰). Несмотря на то, что шведский комендант подполковник Сталь фон Гольштейн не проявил упорства в обороне ("не гораздо солдат (а больше колбаза)"), командовавший осадой с российской стороны майор М.Б. фон Кирхен предпочел подписать аккорд, по которому шведам позволено уйти с четырьмя пушками, с ружьями и с провиантом "сколь может каждый человек несть на себе"²¹. Исполнив наставление царя, фон Кирхен писал не без юмора: "ружье им дано новое из казны которая мода чаем за сто лет" - т.е. из арсенала замка шведам позволили взять устаревшие образцы столетней давности; а от пушек шведы отказались сами из-за их тяжести²².

Петр и в дальнейшем инструктировал своих полководцев, как принимать капитуляцию вражеских крепостей с наибольшей выгодой для себя. Например, шведов из крепости Динамюнде в 1710 г. Шереметеву было приказано отпустить с наименее ценными (чугунными, а не бронзовыми) пушками²³. Роману Брюсу под Кексгольм царь писал 17 сентября 1710 г., чтобы у шведского гарнизона отобрали хорошие ружья и выдали "худые", также солдат следовало использовать на работах по починке разрушений крепости, а потом отпустить "куды удобнее и безопаснее нам"²⁴. От генерал-майора Ностица относительно взятия Эльбинга царь требовал: "хотя оной гварнизон вам и на окорд здастся, однакож оных конечно задержи"²⁵; однако здесь гарнизон был взят в плен в ходе штурма города.

А.А. Вейде (1667-1720).

Шведское коварство

Под Выборгом в 1710 г. командовавший осадным корпусом адмирал Ф.М. Апраксин в переписке с комендантом сначала предлагал лишь дискрецию²⁶, но в итоге подписал аккорд, который позволял гарнизону уйти с оружием и пожитками, но без почета ("без всякой музыки, знамен и барабанов")²⁷. Когда крепость заняли, отпущены были лишь больные и раненые шведы, а остальной гарнизон был объявлен военнопленными.

Обоснованием такого хода были названы многочисленные нарушения шведами обычаев войны. Претензий было четыре, и одна была явно надуманная: русский резидент в Стокгольме князь Хилков до сих пор содержался в плену, в то время как шведский был якобы отпущен из Москвы. На самом деле шведский резидент в России Томас Книппер оставался в России до конца войны²⁸. Другие претензии были более обоснованы. Во-первых, русская шнява (быстроходное, маневренное парусное судно, оснащенное и веслами) под белым флагом шедшая к шведскому флоту (доставка корреспонденции для русских пленных в Стокгольме и шведских в Москве была обычной практикой), была задержана в мае 1709 г. близ Готланда, и захваченный шведами лейтенант российского флота Смит вернулся из плена лишь в 1719 г.²⁹ Также упоминались русские купцы, которых война в 1700 г. застала в Швеции и которые до сих пор находились в плену. Четвертый пункт касался беженцев-выборжан, которые с семьями в тот момент находились в Швеции, - их требовали вернуть обратно в Выборг³⁰.

Аккорд о капитуляции Риги содержал 65 пространных пунктов. В каких-то случаях фельдмаршал Б.П. Шереметев соглашался на условия коменданта Н. Стремберга, где-то "продавливал" свои требования, но в целом гарнизону, изнуренному многомесячной осадой и эпидемией, позволялось уйти с шестью полковыми пушками, личным оружием с зарядами и распущенными знаменами³¹.

Когда русские войска вступали в город, Шереметеву было вручено царское письмо с требованием не отпускать шведов³². Затем Петр уточнил, что отпустить следовало всех больных солдат и половину всех здоровых солдат со знаменами и пушками[33]. Оставшуюся половину солдат с комендантом и офицерами задержали как ответ на пленение русских генералов под Нарвой в 1700 г.³⁴ Интересно основание, по которому задерживали: заключенный аккорд в пункте 19 гласил, что в сданном городе надлежит остаться всем "лифляндским уроженцам", а также тем, кто царскими "подданными почитаемы быть могут"³⁵. А поскольку одновременно с осадой Риги велись осады Выборга и Кексгольма (Корелы), то Выборский и Карельский шведские полки из гарнизона Риги автоматически оставались в плену³⁶. В том же году рижский комендант Стремберг был обменян на томившегося в шведском плену 10 лет русского генерала Адама Вейде³⁷.

Фельдмаршал Б.П. Шереметев (1652-1719).

Пленение будущей русской императрицы

Один случай, когда договор нарушил не победитель, а побежденный, сыграл особую роль в судьбе Петра, даже не участвовавшего в той осаде. Во время взятия Мариенбурга в 1702 г. комендант майор Т.Ф. фон Тило со своими офицерами вышел навстречу русским и упросил Б.П. Шереметева не штурмовать, а принять крепость на аккорд без штурма. Однако артиллеристы гарнизона, прапорщик Вульф и фейерверкер Андерс Готтшлих³⁸ отказались сдаться и, "когда комендант из города вышли, вшед в полату, где был порох, подорвали, и не токмо что сами пропали, но и многих побили"³⁹. Причем Готтшлих "и жену свою неволею с собою взял" в погреб⁴⁰.

При пожаре в крепости пропали большие запасы хлеба и прочей "рухляди", сгорели и гарнизонные знамена, которые шведский артиллерист унес с собой в подвал. Таким образом, были нарушены условия капитуляции крепости, о которых комендант договаривался с осаждающим. "И взятые того проклятого клянут"⁴¹, - писал Шереметев об отношении остальных шведов к офицеру-самоубийце, поскольку теперь, после взрыва крепости, все обитатели - и гарнизон и жители - были взяты в плен.

Этот случай Шереметев вспоминал при последующих осадах Нотебурга и Риги и требовал, "чтоб такова безбожества над своими и нашими кто из офицеров или салдат не учинил, как учинено в Мариенбурхе"⁴². Для Петра же это событие оказалось важным потому, что среди прочих жителей Мариенбурга в русский плен попала будущая императрица Екатерина I.

• _{1. Отдел рукописей Библиотеки Академии наук (ОР БАН). П I Б N 8. Комендантское зерцало, вторая часть. Пер. с нем. Ок. 1709. Л. 233об.}
• _{2. Feuquie]`[res A. Memoirs historical and military. Vol. 2. London, 1735. P. 316-318}
• _{3. Wright J. W. Sieges and Customs of War at the Opening of the Eighteenth Century. Washington DC, 1934. P. 642.}
• _{4. Гистория Свейской войны (Поденная записка Петра Великого). М., 2004. Вып. 1. С. 226.}
• _{5. Пули во рту - признак мушкетера, готового зарядить ружье. Символ того, что гарнизон не сломлен.}
• _{6. Письма и бумаги Петра Великого (ПиБ). СПб., 1889. Т. 2. С. 155-157.}
• _{7. Adlerfeld. Vol. 1. P. 225; Гизен Г. Журнал Государя Петра I с 1695 по 1709 // Туманский Ф. Собрание разных записок и сочинений. СПб, 1787. Т. 3. С. 339.}
• _{8. Письма к государю императору Петру Великому от генерал-фельдмаршала, тайного советника, Малтийского, Св. Андрея Первозванного, Белого орла и прусского ордена кавалера, графа Бориса Петровича Шереметева. М., 1778. Ч. 1. С. 177-178.}
• _{9. Шереметев Б.П. Военно-походный журнал (с 3 июня 1701 года по 12 сентября 1705 года) генерал-фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева // Материалы военно-ученого архива главного штаба. СПб, 1871. Т. 1. С. 131.}
• _{10. ПиБ. Т. 2. С. 174, 564.}
• _{11. Шереметев Б.П. Указ. соч. С. 192.}
• _{12. Rosen C. Bidrag till knnedom om de hndelser, som nrmast fregingo svenska Stormaktsvldets fall. T. II. Stockholm, 1936. S. 112.}
• _{13. ПиБ. СПб., 1893. Т. 3. С. 643-644.}
• _{14. Волынский Н.П. Постепенное развитие русской регулярной конницы в эпоху Великого Петра с самым подробным описанием участия ее в Великой Северной войне. СПб., 1912. Вып. 1. Кн. 3. С. 373; ПиБ. Т. 3. С. 650.}
• _{15. Лайдре М. Северная война и Эстония. Тарту в годину испытаний (1700-1708). Таллин, 2010. С. 158-159.}
• _{16. ПиБ. Т. 3. С. 657.}
• _{17. Научно-исследовательский архив Санкт-Петербургского института истории РАН. Ф. 270. Оп. 1. Д. 41. Л. 50.}
• _{18. ПиБ. Т. 3. С. 111; Лайдре М. Северная война и Эстония. С. 162-165.}
• _{19. ПиБ. Т. 3. С. 447.}
• _{20. Там же. С. 446.}
• _{21. Там же. С. 968-970.}
• _{22. Азанчевский М.П. История Преображенского полка. М.,1859. Приложения. С. 51.}
• _{23. ПиБ. М., 1956. Т. 10. С. 298.}
• _{24. Там же. С. 345.}
• _{25. ПиБ. М., 1950. Т. 9. Ч. 1. С. 428, 465.}
• _{26. Мышлаевский А.З. Северная война на Ингерманландском и Финляндском театрах в 1708-1714 гг. СПб, 1894. С. 110-111.}
• _{27. Там же. С. 121.}
• _{28. Козлов С.А. Русские пленные Великой Северной войны 1700-1721. СПб, 2011. С. 190; Ефимов С.В. Шведский дипломат Томас Книппер в России // От Нарвы к Ништадту: петровская Россия в годы Северной войны 1700-1721 гг. Сб. материалов Всероссийской научной конференции, посвященной 280-летию со дня заключения Ништадтского мира. СПб, 2001. С. 40.}
• _{29. Год из царствования Петра Великого, 1709 (Из записок Крекшина) // Библиотека для чтения. 1849. Т. 97. Отд. III. С. 99. со ссылкой на письма графа Апраксина от 17 июля 1709.}
• _{30. Мышлаевский А.З. Указ. соч. С. 122-123; ПиБ. Т. 10. С. 631-632.}
• _{31. Письма к государю императору Петру Великому от генерал-фельдмаршала, тайного советника, Малтийского, Св. Андрея Первозванного, Белого орла и прусского ордена кавалера, графа Бориса Петровича Шереметева. М., 1778. Ч. 2. С. 306.}
• _{32. ПиБ. Т. 10. С. 204.}
• _{33. Там же. С. 247-248.}
• _{34. Гизен. Журнал Петра I с 1709 по 1710. С. 293-294.}
• _{35. Письма к государю императору Петру Великому от генерал-фельдмаршала, тайного советника, Малтийского, Св. Андрея Первозванного, Белого орла и прусского ордена кавалера, графа Бориса Петровича Шереметева. М., 1778. Ч. 2. С. 318.}
• _{36. Книга Марсова. СПб., 1713. С. 127-128; Гистория Свейской войны (Поденная записка Петра Великого). М., 2004. Вып. 1. С. 194-195. Подробнее о происхождении шведских полков рижского гарнизона - см.: Мегорский Б.В. Осады и штурмы Северной войны, 1700-1721 гг. М., 2022. С. 433-435.}
• _{37. Юль Ю. Записки датского посланника в России при Петре Великом // Лавры Полтавы. М., 2001. С. 234.}
• _{38. Sundberg U. Swedish defensive fortress warfare in the Great Northern War 1702-1710. A bo, 2018. P. 141.}
• _{39. Шереметев Б.П. Указ. соч. С. 113.}
• _{40. Гистория. С. 93.}
• _{41. Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. СПб, 1863. Т. 4. Ч. 2. С. 248.}
• _{42. ПиБ. Т. 2. С. 90; Сборник Императорского Русского Исторического Общества. СПб., 1879. Т. 25. С. 280.}