Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов: Мой личный рейтинг лучших станций Большой кольцевой линии
Об особенностях оформления БКЛ ( эта аббревиатура тоже уже не требует расшифровки) - разговор корреспондента "РГ" с главным архитектором Москвы Сергеем Кузнецовым.
Сергей Олегович, москвичи в ходе голосования назвали самой красивой станцию "Марьина роща" - за нее отдали голоса 21 процент участников голосования. Вы согласны с их мнением?
Сергей Кузнецов: Могу сказать, что "Марьина роща", как и все станции, дизайн которых разрабатывали победители Международных открытых конкурсов, в числе моих любимых. Как обычно для человека - особенно дорого то, к чему сам руки приложил. Но особенность "Al architecs"- архбюро, оформлявшего "Марьину рощу" состоит в том, что оно автор проекта еще одной очень крутой станции - "Кунцевской". Победителями в конкурсе на "Марьину Рощу" эти ребята стали в 2017 году. А право на разработку проекта "Кунцевской" получили ближе к концу стройки. Но эту работу надо было сделать очень быстро. Дело в том, что поменялось рабочее название станции, как это иногда бывает: из "Можайской" она превратилась в "Кунцевскую". Но с уходом ключевого слова потеряло смысл и задуманное оформление первого варианта, авторы которого предлагали выполнить дизайн в виде этикетки можайского молока. Предстояло все делать заново. Пригласили бюро AI architects. И эта станция получилась у них еще одной из лучших. Интерьеры ее самой и павильонов будто высечены из цельного камня. Пилоны очень брутальные, а между ними такие шайбы - светильники с рассеянным светом. Вроде все просто, но очень чисто с точки зрения архитектурного приема. Молодцы ребята!
В моем личном рейтинге среди самых удачных, ярких так же станции "Терехово", "Нагатинский затон". "Мневники" тоже очень хорошая станция получилась, сильная работа.
Для самых первых станций Московского метрополитена, построенных в тридцатые годы прошлого века, в ту пору расхожим было клише "дворцы для народа". Они и правда по своей красоте и художественному оформлению, дорогим материалам, качеству строительства не уступают иным дворцам. С годами столичная подземка становилась все более разветвленной сетью, а станции все проще. Тимирязевская, Любино, Печатники и множество других станций, появившихся в 60-80 -е годы прошлого века, стали как в метро большинства других стран, просто транспортными объектами, а не памятниками истории и культуры, с которых начиналась наша подземка. А какую задачу ставили перед собой московские власти, приступая к строительству БКЛ? Как должно было выглядеть это самое большое подземное кольцо в мире?
Сергей Кузнецов: Скажу сразу: поразить мир тем, что у нас под землей появится дворец величиной с готический собор, мы точно не пытались. Я самого выражения: дворцы для народа, не принимаю, зная, какой ценой давалось строительство метро в Москве, сколько в него было вложено бесплатного рабского труда в те времена. Понимая, что построить 70-километровую линию под землей и так очень тяжело, сложно, дорого, мы старались не перегружать этот процесс еще и трудновыполнимым дизайном. Просто каждый раз искали здравый баланс между интересным, стильным, ярким решением в оформлении и разумным вложением инвестиций.
От москвичей, рассматривающих, каким оно получилась, это новое кольцо, я не раз слышала вопрос: кто главный архитектор БКЛ? Как правильно ответить на него? Главный архитектор Москвы?
Сергей Кузнецов: Нет, конечно, я не считаю себя главным архитектором БКЛ и вообще метрополитена. Нет у нашего метро главного архитектора, да и не может быть. Имея 14 линий и 250 станций, тем не менее, это одно сооружение, которое строится уже 85 лет, и будет строиться дальше. Так создавались сотнями лет некоторые соборы, отражая в своем облике разные эпохи. Так и наше метро представляет собой путешествие во времени, когда выезжая с одной станции, построенной в одни годы, попадаешь совсем в другие и даже в иное столетие. Этим московское метро и интереснее всего - разным дизайном, разными культурными слоями.
В чем же состояла ваша роль главного архитектора при строительстве БКЛ?
Сергей Кузнецов: Как и при реализации все других объектов - в подборе архитекторов, разработке с ними решений проектов отдельно взятых станций, продвижении этих решений. Мало ведь просто нарисовать картину, надо, чтобы она была реализуемой и вписалась в существующий город. Дизайн многих станций приходилось отстаивать, тот же "Нагатинский затон", например.
Как архитекторы получали заказ на проектирование станций новой кольцевой линии?
Сергей Кузнецов: По разному. На 6 станций из 31 прошли конкурсы. Какие-то архбюро заказчик "Мосинжпроект" приглашал напрямую, опираясь на предыдущий удачный опыт совместной работы. Иногда приходилось спешно менять дизайн и тогда тоже старались пригласить команду, в успехе которой можно было быть уверенными.
Кому из молодых архитекторов. на ваш взгляд удалось заявить о себе именно в процессе строительства БКЛ?
Сергей Кузнецов: Напомню: строить Большое кольцо город начал в 2011 году. Двенадцать лет для строительства такого масштабного объекта это, можно сказать, рекордно короткий срок, а для человеческой жизни - очень даже немалый. Я говорю это к тому, что когда то же архбюро AIarchitects выиграло "Марьину рощу", его команда была совсем молодой. А к моменту, когда эту станцию построили и дошли уже до "Кунцевской" они стали считаться опытными московскими архитекторами. Еще одна из самых успешных станций БКЛ с точки зрения дизайна, публичности, фотогеничности - "Нагатинский затон". На мой взгляд, совершенно блестящая работа архитекторов бюро Za bor и мозаичиста Максима Козлова. Они пошли путем оформления станции мозаичным панно, как были оформлены по рисункам Александра Дейнеки "Маяковская", одна из самых красивых в Московском метро, "Павелецкая", "Новокузнецкая"…Но прочитали это современным языком, как говорит сам художник, в стиле свободной выкладки, что позволяет выявить художественную и изобразительно-выразительную составляющую образа. В этом миксе текстур, камней, смальты, оттенков цветов и композиционного разнообразия рыбы на стенах станции - карась, бычок, ротан, щука, судак, налим и другие обитатели московских водоемов, буквально плавают по ходу поезда.
Но и опытные архитекторы, такие как Ольга Алексакова и Юлия Бурдова, сооснователи и партнеры Buromoscow, тоже одержали победу в Международном открытом конкурсе на дизайн станции "Терехово". Я очень высоко ценю их результат и в моем идеальном мире станций такого уровня должно быть больше. Хотя я, конечно же, понимаю, что это очень сложно, не всегда хватает сил и средств, но очень хочется к этому стремиться.
БКЛ хотя и самое большое подземное кольцо в мире, но все-таки это единый объект. Что его визуально объединяет?
Сергей Кузнецов: Только рельсы. Больше ничего.
Почему?
Сергей Кузнецов: Иногда этот вопрос всплывает в профессиональном сообществе - не стоит ли сделать какую-то сквозную тему? Недавно мы об этом даже говорили с Николаем Ивановичем Шумаковым - президентом Союза архитектором России, он предлагал объединить тематически какую-то одну из новых линий. Я считаю, что делать так не стоит, потому что приглашая архитекторов на разработку проектов разных станций мы сразу поставим их в определенные рамки и таким образом свяжем руки. Дать оформлять всю линию одному архитектору? Скучно же будет! Вот едет пассажир мимо станций, каждая из которых в чем-то повторяет друг друга. А главное, зачем это нужно? Сейчас можно даже не слыша объявлений, просто выглянуть в окно поезда и понять по интерьеру, облику станции, где ты находишься. Как в городе: смотришь в окно и видишь: все дома разные. Можно рассказать, какой у меня или у вас дом и найти их даже без адреса. Это же лучше, чем искать только по названию и по цифрам.
По материалам станции БКЛ тоже наверное отличаются? На самых первых линиях было много мрамора, гранита, позолоты, бронзы. А сейчас?
Сергей Кузнецов: Мрамор и гранитный камень используются и сейчас. А вот облицовочного бетона, который активно применяется в наше время, тогда не было. Много появилось так же искусственных материалов, различных композитных панелей, керамогранитных элементов, широко стала применяться нержавеющая сталь. Даже рыб делали не из традиционной смальты, а из более интересного набора материалов. Это нормально, появляются новые технологии, а с ними приходят и другие материалы. Вот такие бесшовные зеркальные шары, как на "Марьиной роще" разве можно было прежде сделать?
И после пуска БКЛ Москва продолжает строить метро. Линия длиной 40 километров уже идет к Троицку. Утвержден проект Бирюлевской линии…Новые ветки идет в основном в дальние спальные районы. К их дизайну требования будут такими же высокими или новые станции могут снова начать строиться по упрощенным вариантам?
Сергей Кузнецов: Качество московского метро должно быть изначально высоким. Будем и дальше стараться делать хорошо. Надеюсь, что яркие проекты появятся и там. Я считаю, что иметь их для отдаленных районов даже важнее, так как в центре и без подземки много всего классного и интересного с точки зрения архитектуры. И если где-то на окраине появится станция, дизайн которой просто интересно посмотреть, это же прекрасно. Дополнительный стимул москвичам для движения, расширения кругозора.
Конкурсы на проектирование станций БКЛ всегда вызывали интерес в профессиональной среде. В дальнейшем они будут проводиться?
Сергей Кузнецов: Действительно, интерес всегда был колоссальный. Точку в этой работе мы ставить не собираемся, готовимся провести новый конкурс.