Извержение из сана в церкви мера крайняя, но педагогическая. Для человека из церковной семьи это не кара, не репрессия, а некий урок. Кураева не извергли из церкви, его извергли из алтаря. Светскому обществу в этом могут видеться гонения и репрессии. Тем более, что правильно понять историю Кураева мешает наслоение целого ряда недоразумений. Он обычно воспринимается светской публикой как богослов, оппозиционер, диссидент. Но он не ученый-богослов, а талантливейший популяризатор, миссионер и проповедник. И оппозиционером, и диссидентом он тоже никогда не был. Ему 60 лет, и вся его жизнь внутри церкви всегда была достаточно благополучна, он вращался в орбите церковной власти, общался с влиятельнейшими людьми не только церкви, но и политики, и сам обладал влиянием и привилегиями.

И обвинения, которые ему выставлялись два года назад на церковном суде, не касались ни его богословских взглядов, которые в общем-то ничем не отличаются от официального церковного учения, ни его политической позиции.

Ему не предъявляли и претензий в связи с его критикой в адрес церковного руководства. Критика эта, собственно, все три десятилетия его церковно-общественной деятельности была одной из его широких привилегий. Никто ему не закрывал рот, да и невозможно это сделать в современной России, сейчас не царское время, в монастырь на Соловки никто никого не ссылает. Единственная претензия к нему был связана с его поведением, недостойным священнослужителя. Именно из-за него логично последовал сначала запрет в служении, а после, поскольку он своего поведения не изменил, и извержение из сана.

К нему предъявлялись претензии дисциплинарного характера. И главная из них - это невероятные грубость и хамство, которые он себе позволял.

Не травля и не расправа над инакомыслящим, а совершено логичная реакция церковной власти на поведение, не достойное священнослужителя. Поскольку о. Андрей Кураев допускал в своих публикациях и устных выступлениях совершенно неприемлемые высказывания в адрес не только ныне здравствующих, но и почивших. О христианских святынях он писал языком, который не позволял себе даже журнал "Безбожник".

Можно ли расценить это как провокацию или заказ? Не уверен. У меня сложилось впечатление, что это абсолютно бескорыстная распущенность избалованного дитя. Протодиакон Андрей Кураев и был избалованным ребенком Русской православной церкви. Всегда находился рядом с властью, всегда вращался в самых высоких сферах, при этом, как правило, не неся никакой ответственности за свои поступки и высказывания. Чужая душа потемки, но я помню, как в одной из своих лекций он сказал, что остается в диаконском сане и не принимает сан священника, потому что это дает ему все преимущества духовного сана и не накладывает никакой особой ответственности. Мне кажется, эта фраза многое объясняет в его судьбе.

Но еще раз подчеркну, что решение церковного суда - это внутрицерковная мера, содержащая в себе пусть крайний, но призыв к покаянию.

Ни один священнослужитель Русской православной церкви никогда не пользовался такими привилегиями, как Кураев. Его очень долго терпели и вовсе не из-за боязни скандала, а из уважения к его таланту и заслугам, которые не вызывают сомнения.

Вопрос был и не в том, что он говорил (он всегда обладал привилегией говорить все, что угодно), а в том, как он говорил. Претензии были именно к этому. Ведь отцу Андрею никто не запрещал, да и запретить не может проповедовать Христа, но почитайте его публикации за последние несколько лет - много ли там о Христе? В последнее время было просто стыдно читать и слушать то, что он нес. На это следовало уже как-то отреагировать.

Хотя два года назад церковный суд вынес суровое решение, все же патриарх лично наложил мораторий, надеясь, что отец Андрей сделает правильные выводы. Это был совершенно беспрецедентный пример долготерпения и надежды на покаяние в прошлом заслуженного миссионера. От него, как я понимаю, ведь не требовалось даже приносить извинения, удалять публикации - просто перестать грубить.

Он - выдающийся человек, но так получилось, что одной рукой он строил, а другой разрушал. И меня, и многих людей, которые благодарны отцу Андрею Кураеву за его блестящие выступления и чудесные книги, его грустная история побуждает к молитве, и я уверен, что в конце концов люди, выросшие на его книгах, вымолят этого одареннейшего человека, и он придет в себя.

Подготовила Елена Яковлева