Позывной "Теркин"
Позывной "Теркин"
Елена Спартаковна, специальная военная операция на Украине идет уже более года. Каким вы видите Homo belli ("человек войны", лат.) на СВО?
Елена Сенявская: Как в конце 40-х годов ХХ века писал английский военный психолог Норман Коупленд, из поколения в поколение оружие меняется, а человеческая природа остается неизменной. Сегодня в зоне СВО мы видим, что бойцы совершают точно такие же подвиги, как их деды и прадеды. Преемственность поколений совершенно очевидна. И исторические параллели сегодняшних событий прослеживаются не с какой-то одной конкретной войной. Хотя Великая Отечественная наиболее ярко высвечивает проблемы борьбы против нацизма, с современным вариантом которого наша армия столкнулась сейчас.
В новой ситуации - экстремальной, на грани жизни и смерти - просыпаются все те лучшие качества наших людей, которые проявлялись и в Великую Отечественную. Так уже был совершен аналог подвига Николая Гастелло, когда 2 декабря 2022 года в районе Клещеевки российские летчики подбитого СУ-24М - командир экипажа Александр Антонов и штурман Владимир Никишин - направили свой горящий самолет на колонну вражеской бронетехники. Посмертно им присвоено звание Героев Российской Федерации.
Министр обороны РФ Сергей Шойгу в конце 2022 года сообщил, что более 20 тысяч человек поступили на службу добровольцами во время призыва. Что это за люди?
Елена Сенявская: Среди добровольцев больше всего "воинов по призванию", тех, кто связал свою жизнь с военной профессией. Битва для них - именно та стихия, где, по их представлениям, открывается возможность для наиболее полной самореализации, удовлетворения материальных и духовных потребностей.
Именно из этой, сравнительно немногочисленной категории (по мнению экспертов, она составляет около 3-5% дееспособного населения, а в специфической военной среде - до 60-70% кадровых офицеров и 70-90% отставников) набираются добровольцы для участия в локальных войнах и конфликтах, бойцы особых отрядов по борьбе с вооруженной преступностью...
При том что за категорией "воина по призванию" в действительности скрываются очень разные типы личностей и по психическому складу, и по системе ценностей. В отдельных случаях данный тип воина формируется как результат посттравматического синдрома, когда человек, побывавший на фронте, уже не представляет свое существование вне экстремальной обстановки.
"Воины по долгу" - это люди, которые независимо от своего субъективного отношения к боевым действиям, часто негативного, оказавшись перед необходимостью защищать свою страну, сами добровольно идут на фронт. В данном случае даже ненависть к оружию не мешает их готовности взяться за него, чтобы отстоять свободу Родины и собственное право на жизнь. В мирных условиях к данному типу людей относится около 20-30% призывников. По отношению ко всему военнообязанному населению они составляют 8-12%.
Историки проводят параллели с Гражданской войной 20 годов 20 века, когда пришлось воевать со "своими людьми"...
Елена Сенявская: Наша беда в том, что перед началом специальной военной операции у нас считалось, что по ту сторону границы живет наш народ, которого обманули или запугали западные марионетки и экстремисты. И когда мы придем этому народу на помощь, нас встретят с радостью. Не учли, что пока мы пребывали в этом благодушном состоянии и воспринимали другую сторону, как родных, 30 лет западные идеологи и взращенные ими местные националисты превращали Украину в анти-Россию и создавали для своего населения образ врага из нас. Вспомните жуткие ролики про крохотных детишек, которые зигуют и кричат, что будут "резать русню".
Так вот, те фейки, которые мы видели с начала специальной военной операции, подобно Буче или безумным рассказам женщины-омбудсмена Украины, - все это выросло из антисоветской и антироссийской пропаганды. Вспомните о "миллионах изнасилованных немок" начала двухтысячных, когда этот миф до нас добрался с Запада вместе с книжкой "Падение Берлина. 1945" английского историка Энтони Бивора. После издания книги на русском языке этот миф стал активно муссироваться в российской либеральной прессе и в русскоязычном интернете. Он психологически готовил в том числе и украинское сознание к расчеловечиванию россиян: красноармейцы и их потомки - это дикие азиатские орды, орки. Почему-то в украинской пропаганде фэнтезийные образы мира Толкина получили наибольшее распространение. Здесь нет ничего нового: вслед за Геббельсом после окончания Второй мировой войны его расистские наработки о жестоких варварах-красноармейцах подхватили союзники по антигитлеровской коалиции. В англосаксонской литературе этот миф был распространен. Но пыль с него стряхнули именно после развала СССР.
Расчеловечивание противника через фейки, подобные Буче, или вбросы Денисовой - это явления цифровой эпохи?
Елена Сенявская: Враг должен быть "плохим", потому что иначе война в нравственном (и психологическом) отношении вообще оказывается невозможной: убийство человека находится за пределами общепринятых норм морали, религиозной этики и здоровой психики.
Однако врага "нужно и можно" убивать, потому что он как бы изначально выносится за рамки категорий, на которые эти нормы распространяются. В общественном сознании враг наделяется свойствами, противными человеческой натуре. Действительно, отрицательные его качества гипертрофируются, а качествам, которые по обычным мирным меркам оцениваются положительно, придается негативный смысл. Иногда в качестве таких характеристик доминируют религиозные мотивы ("язычники", "нехристи", "неверные", "безбожники").
Исторически более устойчива оценка противника по критерию "цивилизованности": враг почти всегда "варвар", причем конкретный смысл в этот оскорбительный термин может вкладываться разный (от нечеловеческой жестокости до несоблюдения правил гигиены). "Принижение" врага происходит путем приписывания ему всех человеческих слабостей: подверженности пьянству, разврату, воровству, мародерству.
Нас целенаправленно расчеловечивали. Есть анекдот, очень меткий и емкий, который иллюстрирует эту проблему. Внук спрашивает дедушку: "Дед, ты воевал. Вся грудь в орденах... А сколько людей ты убил?" - "Ни одного, - отвечает дедушка. - Я убивал не людей, а врагов". То есть враг - это нелюдь, а значит, он недостоин жизни и человеческого к себе отношения.
В Подмосковье будут строить центр помощи демобилизованным с посттравматическим синдромом. Что это за психологическое состояние и насколько широко оно распространено сегодня?
Елена Сенявская: На посттравматику обратили внимание еще в начале XX века. Это сделал военврач Герасим Шумков, один из основоположников военной психологии. Вернуться к спокойному, мирному существованию после участия в военных действиях человеку не менее сложно, чем "вступить" в войну: обратный процесс перестройки психики протекает столь же болезненно и порой затягивается на годы.
По данным ведущих отечественных военных психиатров, в последнее время увеличилось число "отсроченных" последствий боевых действий. Военные медики называют их "боевой психической травмой", "вьетнамским", "афганским" или "чеченским" синдромом.
В структуре психической патологии среди военнослужащих срочной службы, принимавших участие в боевых действиях во время локальных войн в Афганистане, Карабахе, Абхазии, Таджикистане, Чечне, психогенные расстройства достигают 70%, у офицеров и прапорщиков они несколько меньше. У 15-20% прошедших через эти вооруженные конфликты имеются "хронические посттравматические состояния", вызванные стрессом.
Психологические проблемы были у многих вернувшихся с Великой Отечественной войны фронтовиков. Поэт Борис Слуцкий так описал ситуацию:
Когда мы вернулись с войны,
Я понял, что мы не нужны.
Захлебываясь от ностальгии,
От несовершенной вины,
Я понял, иные, другие
Совсем не такие нужны.
Господствовала прямота
И вскользь сообщалось людям,
Что заняты ваши места,
И освобождать их не будем.
Дело в том, что существуют люди, про которых в армии принято говорить: в мирное время к службе не пригоден, в военное время - незаменим. Среди проблем, которые возникают в связи с посттравматикой, ностальгия по фронтовому прошлому, желание мысленно в него возвращаться, воспроизводя комплекс прежних чувств, переживаний. Повышенная склонность к риску и в мирной жизни. Тяготение к опасным профессиям. И в то же время чувство фронтового братства, некоей общности между участниками даже не только одной, но, может быть, нескольких войн, противопоставление себя всем остальным, "не нюхавшим пороха".
Сейчас задача в том, чтобы, не дай бог, после окончания специальной военной операции вернувшиеся с нее наши ребята, наши герои, не почувствовали себя отверженными среди в большей своей части не воевавшего общества, чтобы они не превратились в "потерянное поколение", а заняли достойное место в мирной жизни, потеснив собой тыловых бюрократов, которые относятся и к специальной военной операции, и к собственной стране недостаточно патриотично.
Дед, участник Великой Отечественной, рассказывал, что жизнь до войны была такой трудной, что он особенно и не заметил неудобств землянки в три наката. Как современный человек, который привык к комфорту мирной жизни, воспринимает обстрелы, боевые вылазки, близость смерти и боли?
Елена Сенявская: Привычка к комфорту - тонкий слой наносной шелухи цивилизованности, который быстро слетает. Происходит возвращение к первоосновам, к базовым ценностям. Люди в экстремальной обстановке начинают пересматривать свои подходы к жизни, ломаются многие стереотипы.
Какие-то вещи, казалось бы, ничтожные и незаметные в обычной обстановке, во время боев приобретают ценность едва ли не абсолютную. Например, в мирной жизни возможность в любую минуту сходить в ближайший магазин и купить себе пачку сигарет привычна и сама собой разумеется. Для бойца на передовой последняя папироска, которую пускают по кругу среди своих товарищей, огромная ценность и одновременно мощный фактор сближения и сплочения людей, символ фронтового братства. Это было и в Великую Отечественную, это мы видим и сейчас.
Елена Спартаковна, как ни страшно это звучит, но фронтовое положение становится повседневностью. Это заметно?
Елена Сенявская: У меня есть коллега, которая живет в Донецке под постоянными обстрелами. Когда все началось в 2014 году, она была совсем юной девочкой, только закончившей школу. Рассказывает удивительные вещи. Каждый выход в город - это игра со смертью в прятки. Потому что никогда не знаешь, куда и как прилетит снаряд, каким осколком может зацепить. У моей знакомой уже целая коллекция тех осколков, которые она собрала по пути на работу, в магазин. Это те осколки, которые могли ее убить.
Появился ли новый фронтовой фольклор?
Елена Сенявская: Вернулись многие жанры, которые считались почти утраченными. Еще недавно многие говорили, что авторская песня постепенно вымирает, что ее место замещается поп-культурой, которая звучит на радио и телевидении.
Но в зоне специальной военной операции, во-первых, популярны совершенно другие песни, которые раньше в эфире никогда не звучали, а распространялись среди народа иными путями. Во-вторых, появились новые песни, рожденные на фронте. Душевные, отражающие все те настроения, которые есть на передовой и здесь, внутри страны. Например, совершенно потрясающая песня "Тыловая": "Я сижу в тылу, я вяжу носки...". Или стихотворение священника Владимира Русина "Позывной "Теркин".
Вдруг обнаружилось, что вообще-то интернет есть не везде. Бойцам в зоне специальной военной операции отослать СМС домой значит подставить себя и своих товарищей под удар вражеской артиллерии, потому что этот сигнал могут засечь.
Но как же солдату быть без связи с тылом, с домом? Никак нельзя! И вот уже дети со всех концов страны, как во время Великой Отечественной, снова пишут на передовую письма незнакомым бойцам, и те читают их со слезами на глазах, бережно хранят, носят у сердца. Эти письма становятся талисманами, оберегами. Люди верят, что письмо от мамы или от любимой может отвести пулю.
Одну историю передают из уст в уста. Незнакомая девочка прислала бойцу своего любимого плюшевого мишку, он во время боя случайно игрушку обронил, нагнулся, чтобы поднять, и осколок, который был ему предназначен, просвистел над ним, лишь слегка задев каску. Маленький мишка спас ему жизнь. Обрастая народными подробностями, история становится фольклором.
Есть и анекдоты на современные, актуальные темы, с действующими политическими персонажами, которые бойцы рассказывают друг другу в окопах.
Специальная военная операция пронизывает собой все виды искусства, которые существуют в зоне боевых действий и в прифронтовых районах. Например, в Донецке скульптор-кузнец Виктор Михалев из гильз и осколков делает композиции цветов. Роза, которая растет из убивающего все живое железа войны... Жизнь и красота, побеждающие смерть...
Эти скульптуры я уже встречала в музее Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища, в военно-историческом музее "Юные защитники Родины" в Курске, в Музее Победы на Поклонной горе в Москве.
Вас представляют как военного антрополога и военного психолога. Это новое направление исторической науки?
Елена Сенявская: Да, военная антропология - сравнительно молодая область. Она зародилась в конце ХХ века и соединяет в себе достижения многих наук (педагогики, психологии, истории, культурологии, медицины и других) в изучении одного явления - человека на войне. Например, военно-историческая антропология обращается к историческому опыту, накопленному обществом за тысячелетия его развития. Военно-историческая психология изучает "человека воюющего" как особое социально-психологическое явление: его мысли, чувства, механизмы поведения. К слову, теоретические основы военной психологии и военной социологии, которые почти столетие спустя заложили фундамент более широкой науки - военной антропологии, зародились именно в нашей стране, в самом начале ХХ века среди русских военных, имевших огромный опыт на поле боя.
Позывной "Теркин"
Автор стихотворения - священник Владимир Русин
Не в потертой гимнастерке -
Он одет в бронежилет.
Только в том, что это Теркин,
Никаких сомнений нет.
Воротился с того света,
Взял у смерти выходной.
А о том, что Теркин это,
Говорит и позывной.
Хоть его поэт Твардовский
В райских кущах поселил,
Вася Теркин не таковский,
От призыва не косил.
Как услышал, что в Отчизне
Нужен опыт боевой,
Взял отгул у райской жизни
И с небес помчался в бой.
Ну, не мог спокойно Вася
Оставаться в стороне.
Плачут дети на Донбассе,
Слышен плач и в вышине.
Что с того, что заслужил он
Славу, почести, покой;
Что свое уже отжил он;
Что немножко неживой?
Живы, знаем мы, у Бога
Все, кто был одушевлен.
Раз родным нужна подмога,
Раз работы ратной много,
Бог для верующих в Бога
Воскресит и батальон.
Полк, дивизия, бригада
Десантирует с небес,
Если будет очень надо.
А ведь было очень надо,
Чтобы Теркин наш воскрес.
***
Годен в прадеды (не в деды)
Предок Теркин для ребят.
С ним вести политбеседы
На привале все хотят.
Смотрит Теркин непредвзято,
Чужд корысти и интриг.
Удивляются ребята:
Вник во все проблемы вмиг.
В прошлом был печник и плотник.
Раз в избе часы чинил.
Тут освоил беспилотник,
Тепловизор изучил.
- Да, военная наука,
Вижу, сделала скачок.
Ну-ка, что это за штука?
- Это, дядя, "Солнцепек".
- Нам таких под Сталинград бы
Пару штук… Да хоть одну!
Наша армия смогла бы
Сократить в пять раз войну.
- А еще у нас в запасе
Есть таинственный "Сармат".
Но, по правде, дядя Вася,
Все о нем лишь говорят.
Прячут этого "Сармата",
Как царевну, от людей.
- Что ж хотели вы, ребята?
Кто ж заходит с козырей?
Дяде Васе сообщили:
"Крым в Россию вновь приплыл".
Удивляется Василий:
"Разве он нерусским был?".
"Ох, пока Вы посещали
Тот небесный дивный свет,
В этом свете раздавали
Бесам суверенитет.
Заложили босы мину,
На груди пригрев змею".
"То-то ж, братцы, Украину
Я в упор не узнаю".
"Как узнать ее, когда там
Скачут все: и стар, и млад?
Уподобились приматам.
Только матом говорят.
То в Россию целят пушки.
То Европе лижут зад.
Им мешает даже Пушкин".
"Чем же Пушкин виноват?"
"Тем, что выпорол Мазепу
Стихотворною строкой…
Словом, рвет за скрепой скрепу
Украинец удалой".
"С кем теперь танцует танцы
Политический хохол?"
"Ляхи, немцы и британцы,
И другие иностранцы
Там играют рок-н-ролл.
Присылают помощь галлы.
Мутит Балтику прибалт.
Набирают янки баллы
И что делать говорят".
"Их душа чернее ваксы.
Их в аду давненько ждут.
Ведь за баксы англосакс
Мать родную продадут".
И вопрос один Василий
Не задать никак не мог:
"Кто союзник у России?"
"Из надежных - только Бог…"
Стал опять наш Теркин весел,
Разминает кулаки.
"Факт последний перевесил.
Все другие - пустяки.
И моя душа повинна.
Зря я встал на полпути.
Долго тянется резина.
Надо бы не до Берлина -
До Америки идти
В том победном сорок пятом.
Я ж попятился назад.
Уж простите вы, ребята.
Не допетрил. Виноват".
***
Ни парома, ни моторки,
Все разрушены мосты.
На Днепре Василий Теркин
Был, да след его простыл.
Не отправился ли часом
Он обратно в мир иной?
Вызываем раз за разом -
Безответен позывной.
Он ушел вчера за ленту.
Он нырнул в туман и грязь.
Чтобы не привлечь ракету,
Только с Богом держит связь.
Теркин жив. В строю дед Вася.
Теркин наш неистребим.
С ним не только на Донбассе,
С ним повсюду победим.
10.02.2023 г.
Из истории создания песни
Песня родилась в городе Кемерово 7 декабря 2022 года. Автор слов, Наталья Мурзина, написала небольшое стихотворение (как волонтер вручную она вяжет носки для российских солдат) и опубликовала его в социальной сети "ВКонтакте". В тот же вечер ей поступило сообщение от незнакомого человека: "Наталья, давайте свяжемся, я музыку написал". Этим человеком оказался композитор Максим Шампоров…
Песня моментально разлетелась по социальным сетям, вызвав горячий отклик у людей, для которых помощь фронту - не пустой звук. В адрес авторов и исполнителей поступило множество благодарных писем. Песня стала мостиком между теми, кто находится в тылу, и теми, кто на передовой, - как во времена Великой Отечественной "Синий платочек".