Оркестр musicAeterna исполнил Малера в "Зарядье"
Каждое выступление маэстро и его музыкантов окружено организационным пафосом и креативом. Три года назад перед исполнением как раз Девятой симфонии Малера по воле дирижера устроили изъятие мобильных телефонов на время концерта у публики... Ныне обошлись без радикализма. А когда во время концерта в зале все же зазвонил телефон, Теодор Курентзис затянул неавторскую "фермату".
Густав Малер прожил короткую и несчастливую жизнь, и во всех его симфониях явственно присутствует символ смерти. Но он всеми силами старался обмануть проклятие Девятой симфонии - начиная с Бетховена, всякий композитор, написавший симфонию под таким номером, вскоре умирал. И даже назвал симфонию, которая по логике должна была стать Девятой "Песней о земле". Но возникшую следом, в 1909 году и впервые исполненную уже после смерти автора, в 1912-м, симфонию Малер все-таки называет "Девятой"...
Судьбу обмануть ему не удалось. В начале лета 1907 года Малер теряет старшую дочь, четырехлетнюю девочку. К тому же между ним и его женой Альмой нарастает отчуждение. А врачи диагностируют у него серьезную болезнь сердца. Таким образом, Девятая симфония становится центром "Прощальной трилогии" великого австрийского композитора, которую начинает "Песнь о земле", а замыкает незаконченная Десятая симфония.
Девятая симфония написана в ре мажоре. Кажется, весь оркестр ликует, а композитор говорит о самых трагических вещах на свете. Это одна из немногих у Малера четырехчастных симфоний. Но в отличие от классической традиции ее драматическим центром становится третья часть - Rondo-Burleske, где Курентзис - великолепный мастер спецэффектов - творит чудеса. Но их внешней красоте не хватает глубины, и вся мощь производит лишь внешнее, а не смыслообразующее впечатление. На сей раз исполнение у musicAeterna получилось нервным, раздробленным (как любит Теодор Курентзис с затянутыми и забытовленными паузами между частями). То, что громко, было очень громко, то, что тихо, - очень тихо. А финальное Adagio - квинтэссенция главной темы "прощания" - и вовсе приобретает какие-то дискотечные черты, так как большинство оркестрантов играли стоя и раскачивались в такт музыке, а в зале "играли" со светом.
И уже через полминуты после затихания последней ноты музыканты оркестра с радостными улыбками голливудских звезд начинают обниматься и ликовать. И тут восторг от музицирования и получившегося результата становится едва ли не основной эмоцией вечера, превращаясь практически в ключевой сюжет для восприятия. А ни в коем случае не тягостные размышления о скоротечности жизни, что полна слез, ужасов и бесконечных испытаний. Но в конце концов все согласия рождены противоречиями.