Огромные пространства, заросшие борщевиком, словно инопланетным пришельцем, стали непременной чертой многих регионов России. Он там, где есть открытые неокультуренные пространства (в густых лесах борщевик не растет). То, что после Великой Отечественной войны казалось спасением для сельского хозяйства, обернулось катастрофой. Борщевик Сосновского начали культивировать в конце 1940-х годов благодаря усилиям (и интригам) пользовавшегося покровительством небезызвестного Трофима Лысенко селекционера Петра Вавилова из Института биологии Коми АССР (он однофамилец великого ученого Николая Вавилова, сгинувшего в ГУЛАГе не без участия того же Лысенко), который убедил руководство Всесоюзной академии сельхознаук в том, что борщевик поможет восстановить сельское хозяйство. Однако быстро выяснилось, что это растение-агрессор нагло влезает в местные экосистемы, вытесняя все остальные растения, а вместе с ними и животных.
Несмотря на некоторые полезные свойства борщевика (он хорош силосуется, дает большие объемы, из него можно гнать биотопливо в огромных количествах, несравнимых с другими растениями, делать разлагаемую упаковку, изготавливать ряд медикаментов и витаминов и т.д.), минусы перевешивают плюсы. Он ядовит, его сок вызывает "солнечные ожоги". А главное, вытесняя все остальные растения и с трудом поддаваясь уничтожению сам, он не вписывается ни в какой севооборот. Его нельзя чередовать с другими культурами. Даже если его удастся извести, они после него плохо растут на таком месте. К тому же выяснилось, что и на корм скоту его лучше не использовать: содержащиеся в соке борщевика фуранокумарины стимулируют выработку гормона эстрогена, под его воздействием у коров может пропасть молоко и развиться бесплодие. Сок борщевика способен вызывать грубые нарушения структуры хромосом, он угнетает деление клеток. Так что выращивание борщевика экономически нецелесообразно. Посему - с опозданием на полвека - в 2012 году борщевик был исключен из достижений селекции.
Однако все уже сильно запущенно. По разным данным, борщевиком заражено от 20 до 40% сельхозугодий страны. Панацеи нет. Методы борьбы сложны, их следует использовать комплексно, а главное, систематически. Несколько лет программа борьбы с борщевиком действует в Подмосковье. Приходилось видеть перепаханные ранее заросшие борщевиком пустоши или заброшенные поля. Однако, опять же по личным наблюдениям, системно это не работает, поскольку на перепаханном поле, края которого все равно никто не трогает, борщевик вырастает вновь, если только не перепахивать его раз пять за сезон. С обочин дорог он никуда вообще не девается. При том что власти Подмосковья не ограничиваются штрафами, а платят по 18 тыс. руб. за гектар уничтоженного борщевика.
Наивные люди могут подумать: а какой смысл бороться с борщевиком, который занимает обочины дорог, пустыри, все равно неиспользуемые земли, те же заброшенные поля. И действительно, комплексной оценки ущерба, который наносит растение-агрессор, у нас не проводилось. Как в рублях (миллиардах) оценить убийство растительного многообразия? Или как оценить потери в стоимости недвижимости в поселке, все окрестности которого заросли ядовитыми чащами? Падение стоимости, конечно же, есть. Как падает в цене всякая недвижимость, вокруг которой раскинулись дикие свалки. Или представьте, что у вас во дворе либо зеленый аккуратно постриженный английский газон, либо свалка хозяйственного хлама. Есть разница? Заросли борщевика - это признак запустения, деградации местности как среды обитания. Признак упадка бытовой культуры.
С борщевиком борются по-разному, начиная от перекапывания лопатой до химических, биологических и даже электромагнитных методов воздействия. Однако каждый метод в отдельности малоэффективен. На своем участке, выкорчевывая руками каждый корень борщевика и вовремя срезая соцветие, не давая образоваться семенам (до 20 тыс. с одного растения), можно одержать победу. Однако что толку, если за забором этот борщевик бесхозно процветает. В борьбе с оккупантом нет иных методов, кроме сплочения и солидарности. Штрафы могут быть эффективны, когда речь идет об участках, у которых есть хозяин. Помимо штрафов нужны методы стимулирования тех же фермеров. Заросшее борщевиком заброшенное поле - сигнал, что ведение сельского хозяйства на нем было нерентабельно, потому и забросили. Надо сделать, в том числе с помощью субсидий, чтобы стало рентабельно, под давлением культурных растений борщевик отступит. Но и в этом случае останутся пространства, которые вроде как ничейные и до которых никому нет дела.
И тут пора, наконец, осознать, что дело до этих пространств есть нам всем. Они не ничейные, это наша земля, и мы за нее в ответе. Тут никаких методов, кроме альтруизма, солидарности, волонтерства, и нет. Поэтому субботники по борьбе с борщевиком на окраинах полей, на обочинах дорог, на пустырях и т.д. могли бы стать тоже действенным средством борьбы с этой биозаразой. Если мы поднимемся на такой подвиг в борьбе с агрессором, то так победим, если продолжим, хотя бы и упорно, воевать с ним поодиночке на своих шести сотках, то в этой войне потерпим поражение.
