Глава ЦБ не назвала точную цифру оплаты в рублях российского импорта, отметив лишь, что она меньше. Можно понять: сейчас не время "откровенничать", особенно с "недружественной" частью мира. Но и 41% оплаты в нацвалютах по экспорту - это как "средняя температура по больнице". Переход к таким расчетам с разными странами происходит разными темпами. Каждый раз приходится решать индивидуальную задачу. Национальные валюты, в отличие от "универсального доллара", все разные: в разной степени конвертируемы или ограниченно конвертируемы, в каждой стране свои правила валютного регулирования. Влияют и политические факторы. Если Россия считает сегодня доллар "токсичной валютой", то другие страны-партнеры могут с опаской относиться к российскому рублю. Его не так просто, как доллар, купить на мировых биржах по выгодному курсу, - западные биржи отказываются часто проводить такие операции. Дело это в общем новое, отладка идет на ходу.
Проще происходит переход на нацвалюты с близкими партнерами. Например, с членами ЕАЭС. К концу прошлого года доля расчетов с ними в нацвалютах составила 85%, к концу первого квартала текущего года - уже 90%. Важно тут то, что ряд стран-соседей России активно участвуют в так называемом параллельном импорте, наращивая поставки в нашу страну, даже если это реэкспорт товаров, произведенных другими странами, но попавшие под санкции.
Еще один удачный пример - российско-иранская торговля, где взаиморасчеты уже на 80% осуществляются в риалах и рублях. Для Ирана доллар и евро-почти в равной мере такие же токсичные валюты, как и для России. В то же время их доля остается на уровне 20%, полного отказа пока не произошло. Есть перспектива, что эти 20% съест китайский юань. Россия и сама все более активно использует китайскую валюту в экспортно-импортных расчетах. В юанях наша страна расплачивается за 16% экспорта и 23% импорта. Хотя китайская валюта тоже принадлежит к числу ограниченно конвертируемых, сохраняется зависимость от китайских регуляторов.
Неплохие перспективы перехода на нацвалюты есть в торговле с латиноамериканскими странами. Многие из них хотят уменьшить зависимость от доллара как по политическим, так и по экономическим причинам. Например, финансовая система Аргентины сильно закредитована. Она уже не раз даже переживала дефолт, поэтому долларов в стране, во-первых, не хватает, во-вторых, власти хотят развивать торговлю в национальной валюте, чтобы экономить на конвертации, а экспортировать стране есть что.
Помимо трудностей с конвертацией переход на расчеты в нацвалютах сдерживает дисбаланс в торговле между Россией и страной-партнером: если у России существует достаточно большой профицит в торговле, то она наращивает запасы валюты страны-партнера. Однако если ее нельзя свободно конвертировать на международном рынке, то, стало быть, можно использовать только для закупок товаров в этой стране. Но! Если есть, что покупать в таких объемах.
Классический пример - российско-индийская торговля. Она переживает настоящий бум, если говорить о росте взаимного товарооборота. За 2022-2023 финансовый год он достиг рекордного уровня - почти 45 миллиардов долларов. При том, что к 2025 году ставилась задача достичь 30 млрд, а еще недавно уровень товарооборота не превышал 10 миллиардов. Россия стала пятым по величине торговым партнером Индии после США, КНР, ОАЭ и Саудовской Аравии. Однако из этого объема на индийский экспорт в РФ приходится лишь 2,8 млрд долларов. Причем, увы, в последние месяцы индийский экспорт в Россию не растет, а падает. Причины тут и экономические, и политические. Экономические заключаются в том, что Индии нечего особого предложить России из того, что ее в первую очередь интересует. А Россию в первую очередь интересует- и тут начинаются политические причины- промышленные товары, продукты нефтехимии, электроника, авиационные запчасти и много что еще. Однако Нью-Дели не хочет помогать Москве обходить санкции, поэтому не участвует в параллельном импорте. Впрочем, данная ситуация, на мой взгляд, пока нетупиковая, стороны ищут варианты решения. Индия предлагает России вкладывать накопленные рупии в гособлигации Индии, либо напрямую выходить на ее фондовый рынок. Что, кстати, не является бессмысленным предложением, поскольку этот рынок в последние годы довольно бурно развивается. Так или иначе, российские экспортеры пока окончательно не отказываются от того, чтобы получать рупии на свои счета в индийских банках. Кроме того, Индия могла бы платить за российский экспорт и в рублях, и это уже несколько более решаемая проблема, поскольку индийские импортеры жалуются на невыгодный курс обмена. А это уже может стать предметом договоренности.
Примером того, что торговый дисбаланс является преодолимым препятствием для перехода на расчеты в нацвалютах является недавнее соглашение той же Индии и Малайзии. Они договорились проводить расчеты в индийских рупиях. Кстати, с прошлого года индийский Национальный банк вообще активно продвигает рупии в качестве средства внешнеторговых расчетов. У Малайзии тоже профицит в торговле с Индией, хотя не такой большой,как у России: в 2021 году Малайзия поставила в Индию товаров на 11 млрд долл., а закупила на 6,6 млрд. При этом часть полученной выручки малазийский бизнес вкладывает тоже в Индии, являясь одним из крупнейших инвесторов в эту страну. Кстати, тоже один из вариантов для российских экспортеров. В свое время одна крупнейшая российская нефтяная компания неплохо вложилась в индийскую нефтепереработку и теперь участвует в разделе прибыли от экспорта. Как видим, при наличии политической воли все решаемо.
Если говорить о перспективах, то многие аналитики предрекают массовый переход на расчеты в нацвалютах в международной торговле в ближайшие 10 лет. Это не так долго, как кажется.
