Театральный гений не оставляет последователей. Это просто невозможно. Гений уникален.

Сегодня "Ленком", носящий имя Марка Захарова, один из успешных московских театров, в котором есть очень хорошие спектакля (на мой вкус, их два: "Поминальная молитва", восстановленная Александром Лазаревым, и "Бег", им же поставленный), есть не очень хорошие, всякие. Существует поразительная труппа, созданная Захаровым, и - за что низкий поклон - сохраненная Марком Варшавером. Есть главный режиссер - талантливый Алексей Франдетти, но все прекрасно понимают, что руководит театром директор. Я не видел "Маяковского" - дебют Франдетти на сцене "Ленкома Марка Захарова", но, говорят, спектакль громкий и пользующийся зрительским успехом. Слава Богу.

Во времена Марка Захарова "Ленком" был единственным: ни на какой иной не похожий театр. Каждая постановка Марка Анатольевича вызывала зрительский интерес. Подчеркиваю: каждая. Захаров умел превратить в шедевр любую пьесу. Не только полузапрещенные "Три девушки в голубом" Петрушевской, но и, скажем, абсолютно хрестоматийную "Оптимистическую трагедию". На оба эти названия - как и на иные, впрочем, - зритель рвался одинаково яростно.

Захаров был из тех режиссеров, которые зрителя любят больше, чем себя. Ему важно было сделать спектакль, а не потрясти зрителя своими придумками. Хотя придумок было множество. Многие из них стали театральной классикой.

Одно из любимых слов Захарова: "энергия". Может быть, это главное, что он умел делать: сначала заразить энергией актеров, а потом - чтобы актеры заразили зрителей.

Он начал с того, что привел в театр Юрия Визбора - имя знаковое для того, да и не только для того времени. "Автоград XXI" был в свое время спектакль очень популярный. На сцене появился Олег Янковский - актер из Саратова, на которого обратил внимание Евгений Павлович Леонов, и Захаров специально поехал посмотреть его на гастролях.

Сам Захаров считал, что "Ленком" начался с "Тиля". Марк Анатольевич настолько верил своему автору Григорию Горину, что начал репетировать "Тиля", когда еще не был закончен второй акт. Пьеса рождалась почти одновременно со спектаклем. И вот это ощущение, что авторам просто необходимо высказаться, что им не терпится сказать нам, зрителям, что-то очень важное, - это ощущение витало в зале. Как потом витало оно и на "Юноне и Авось".

И в том, и в другом спектакле блестяще работал Николай Караченцов. Захаров умел выбирать и воспитывать артистов. Это общее место. Но это - абсолютная правда. Мало найдется таких театров - да и найдутся ли? - на сцену которых одновременно выходили не просто талантливые артисты, но гении. Захаров собирал вокруг себя гениальных актеров.

А Олег Шейнцис - выдающийся театральный художник? Он доказывал, что на сцене - а сцена "Ленкома" не такая уж большая - возможно все. На репетиции одного из спектаклей кто-то что-то не рассчитал, и вырвали планшет сцены - кусок пола. Пересчитали. Сделали, как надо. Декорацию менять не стали - пол больше не вылетал.

На Малой сцене "Ленкома" (тогда еще такая была) режиссер Станислав Митин поставил мою первую пьесу "Кладбищенский ангел". От Марка Анатольевича зависело, войдет она в репертуар театра или нет. Собрался худсовет - те самые гении - в основном спектакль хвалили, но последнее слово было за главным режиссером. Захаров играть разрешил. Но перед этим рассказал, как поставил бы пьесу он. Рассказал другой спектакль, но - замечательный. Я понял, что Захаров разрешает постановку, которая ему не очень близка, но хочет поддержать драматурга, режиссера, актеров.

Захаров - один из немногих режиссеров, которые одинаково удачно работали и в театре, и в кино. Когда вспоминаешь его фильмы, кажется, что он создавал только шедевры. В театре он был вынужден ставить на злобу дня - иначе при советской власти было невозможно. В кино никогда так не делал. Его фильмы - в основном поставленные по сценариям Горина - не устаревают, потому что они не про проблемы какой-то эпохи, но - про проблемы человека и человечества.

Удивительное дело. С одной стороны, его волновала окружающая жизнь, он был делегатом съезда, а то вдруг публично сжигал свой партийный билет. Он писал статьи в газетах на злобу дня. Но, с другой стороны, все его картины, в сущности, сказки. Даже "Двенадцать стульев". Или притчи, если вам так больше нравится. Не он отражал время, а время отражалось в его фильмах, с удивлением разглядывая себя.

"Ленком" под руководством Марка Захарова и "Ленком Марка Захарова" - это разные театры, и ни в коей мере их нельзя сравнивать. Должна появиться какая-то новая художественная идея, на основе которой возникнет новый театр, другой. А может, она и не возникнет. И тогда мы будем просто благодарить нынешнее руководство театра уже за то, что видим любимых артистов на сцене. Иногда радуемся за них, иногда - нет. Главное - видим.

Марка Захарова, конечно, очень не хватает. Не хватает его мощи, его самоиронии, его безусловного и безграничного таланта, наконец. Он был не просто строителем театра, но создателем своего, ни на кого не похожего, отдельного театра, который останется на пленке, а главное, в памяти тех, кто видел спектакль.

Он был строителем театра, который формировал поколения. И это - главное.