Поделиться
Император Александр III оставил значительный след в деле развития музыкальной культуры России. Как писала после его смерти "Русская музыкальная газета" в номере от 11 ноября 1894 г., "память Государя всегда будет дорога русскому музыкальному миру".
Александр III оказал прямую поддержку становлению в России русской оперы. В 60-70-е годы развитие русской музыки протекало в неустанной борьбе с консервативными критиками. Предпочтение отдавалось иностранным гастролерам. В России господствовала итальянская опера. По словам П. Чайковского, русскому искусству "не оставалось для приюта ни места, ни времени". Композиторы "Могучей кучки" видели свою цель в продолжении заветов русского композитора Глинки в развитии русской национальной музыки. Они считали, что развитие искусства должно иметь огромное воспитательное значение. Александр III, вступив на престол, неоднократно подчеркивал, что "распространение искусства есть "дело государственной важности". Эту идею на протяжении всей своей жизни он активно проводил в жизнь, как в области изобразительного, прикладного искусства, так и музыкального. Император осуществил смену лиц, определявших развитие музыкального дела в России. На место прежнего директора императорских театров был поставлен И. А. Всеволожский - поклонник русской оперы и музыки П. И. Чайковского. Во главе русской оперы - талантливый режиссер, руководитель симфонических собраний Русского музыкального общества, композитор Э. Ф. Направник. "Русская музыка была далека, чужда, до нее надо было дорасти. Тут явился мост от старого к новому. Явился Чайковский... Чайковский нашел музыкальную форму, в нем это прошлое запело, зазвучало и зазвучало так естественно..." - отмечал директор Императорских театров князь С. Волконский.
Если до 1881 г. Направником были поставлены три оперы Чайковского: "Опричник", "Кузнец Вакула" и "Орлеанская дева", то с 1881 по 1893 г. остальные пять опер: "Мазепа", "Чародейка", "Евгений Онегин", "Пиковая дама", "Иоланта".
Весной 1882 г. государем был утвержден новый бюджет для Русской оперы: вместо прежних 169 тысяч - 274 тысячи; хор с 88 человек увеличен до 120 человек, оркестр (оперы и балета) с 124 артистов до 165.
Между Чайковским и Александром III на протяжении многих лет установились уважительные и весьма доверительные отношения. Еще будучи цесаревичем, Александр Александрович помогал композитору материально, а став императором, оказал композитору не одну услугу, исполняя его просьбы, связанные с постановкой опер на сценах императорских театров Санкт-Петербурга и Москвы, он продолжал оказывать ему значительную материальную поддержку.
В 1881 г. П. И. Чайковский, постоянно нуждавшийся в деньгах, обратился к члену Государственного Совета, обер-прокурору Синода К. Победоносцеву с письмом: "Меня осенила мысль дерзнуть просить Государя, чтобы он повелел из казенных сумм выдать мне три тысячи рублей серебром заимообразно, то есть чтобы долг мой казне постепенно погашался причитающейся мне из дирекции императорских театров поспектакльной платой. ...Я выскажу Вам откровенно, почему у меня хватило смелости решиться на этот шаг. Мне передавали, что будто бы Государь изволил однажды в самых милостивых выражениях отозваться о моих музыкальных трудах. Я не имею основания не верить этому счастливому для меня обстоятельству, и вот, ободренный бесконечно лестным вниманием его Величества к моей музыке, я решился просить его оказать мне милость".
Ответ государя не заставил себя ждать. Он был краток: "Посылаю Вам (Победоносцеву К.П. - прим. "РГ") - для передачи Чайковскому - 3.000 р. Передайте ему, что деньги эти он может не возвращать. 2 июня 1881 г. А.".
Композитор высоко оценил жест государя. "Я глубоко тронут той формой, в которой выразилось внимание Государя к моей просьбе. Боюсь, что письмо мое недостаточно сильно выражает то, что в сердце моем чувствую", - писал композитор в ответном письме К. Победоносцеву.
При постановке оперы "Евгений Онегин" у П. И. Чайковского возникли серьезные трудности. Некоторые коллеги, выступившие с критикой его произведений (среди них был, в частности, композитор Ц. Кюи) заявляли, что музыка однообразна и скучна, и даже, что у Чайковского "отсутствовал музыкальный слух".
Чайковский постоянно чувствовал поддержку императора и был ему за это благодарен. В августе 1883 г. он сообщал фон Мекк: "Теперь, безо всякого с моей стороны аванса, обе дирекции, и петербургская, московская, с каким-то непостижимым рвением хватаются за мою оперу... Решительно не понимаю источника такого благоприятного ко мне отношения театральных сфер, но тут должна быть какая-нибудь тайная причина, и я не могу придумать ничего другого, как то, что, может быть, сам Государь выразил желание, чтобы мою оперу поставили на обеих столичных сценах как можно лучше".
Культуролог Соломон Волков, уделяя этой теме особое внимание, писал: "Это он (Александр III - прим. "РГ") настоял, чтобы оперу Чайковского "Евгений Онегин" поставили в Петербурге в Императорском театре. Никто этого не хотел делать! Музыканты были против, они завидовали Чайковскому, говорили: это плохая опера, несценичная, публике не понравится. Но государь велел, и музыкантам пришлось подчиниться".
В 1884-1885 г. высокое покровительство императора и императрицы проявлялось особенно явно. В 1884 г. Чайковский был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени и пенсией в 3 тысячи рублей. В 1884 г. при поддержке Александра III была поставлена сначала в Санкт-Петербурге, потом в Москве опера "Евгений Онегин". Из письма Чайковского фон Мекк от 13 марта 1884 г.: "...Государь велел в будущем сезоне поставить "Онегина". Роли уже розданы, и хоры уже разучиваются...".
Из письма от 18 января 1885 года: "После свадебного обеда я поехал прямо в Большой театр, где происходило пятнадцатое представление "Онегина" в присутствии Государя, императрицы и других членов царской фамилии. Государь пожелал меня видеть, пробеседовал со мной очень долго, был ко мне в высшей степени ласков и благосклонен, с величайшим сочувствием и во всех подробностях расспрашивал о моей жизни и о музыкальных делах моих, после чего повел меня к императрице, которая в свою очередь оказала мне очень трогательное внимание..."
Девять духовных музыкальных сочинений П. И. Чайковского были написаны композитором по приглашению императора. Среди них знаменитая Всенощная и Литургия Святого Иоанна Златоуста.
Чайковский в 1886 г., оценивая вклад государя императора в развитие в России духовной музыки, писал: "Вообще, в последнее время наша духовная музыка начинает идти по хорошей дороге вперед. Виновником этого движения - сам Государь, очень интересующийся совершенствованием ее и указывающий, по какому пути нужно идти. Со мной он дважды беседовал об этом предмете, и все мои последние вещи написаны по его приглашению и в том духе, которого он желает...".
Императору Александру Александровичу были всегда близки мотивы русских народных песен, которые ввел Чайковский в свои оперы. Композитор не раз подчеркивал, что его музыка "всегда принадлежала русскому народу, России" (письмо фон Мекк 9 /21 февраля 1878 г.).
Когда у композитора возник конфликт с дирекцией театра "Московская опера", которая не хотела соглашаться с намерением Чайковского исполнять впервые в свой бенефис оперу "Черевички", Чайковский через великого князя Константина Константиновича Романова пытался привлечь для разрешения конфликта императора Александра III. 31 декабря 1886 г. великий князь Константин Константинович писал П. И. Чайковскому: "Я лично спросил Государя, возможно ли исполнить ваше желание, и получил ответ, что все будет устроено, если не встретится каких-либо препятствий...".
Весной 1886 г. в письме к великому князю Константину Константиновичу Петр Ильич обратился с просьбой о его содействии в получении одобрения на посвящение императрице Марии Федоровне 12 своих романсов. Он писал: "Я был бы в высокой степени счастлив, если бы Государыня приняла почтительнейшее посвящение их Ее Величеству". Среди этих романсов были: "Вчерашняя ночь..." (слова А. С. Хомякова), "Я тебе ничего не скажу..." (слова А. А. Фета), "О, если бы знали Вы..." (слова А. С. Пушкина), "Простые слова" (слова П. И. Чайковского), "Ночи безумные" (слова Я. П. Полонского), "Песнь цыганки" (слова Я. П. Полонского), "За окном в тени мелькает..." (слова А. С. Хомякова), "Нам звезды кроткие сияли..." (слова А. Н. Плещеева) и др.
В этом же письме была выражена и другая просьба П. И. Чайковского: "Я окончил недавно сочинение новой оперы моей "Чародейки", - писал композитор К. Р. - И буду в течение наступающей зимы оркестровать ее. Если будет можно надеяться, что Государю не покажется слишком смелым мое пламенное желание посвятить ему эту, вероятно, последнюю и, вероятно, лучшую мою оперу, то в свое время снова обращусь к вашему Высочеству и буду просить Вас об оказании мне покровительства Вашего!"
Об особых доверительных отношениях между композитором и государем свидетельствуют письма, сохранившиеся в российских архивах. Так, находясь в июне 1887 г. в Боржоми, Чайковский в письме Александру III просит его распорядиться о выделении денег на завершение строительства Тифлисского театра. В письме говорилось: "Быть может Вы, Государь, простите мне дерзновение мое, если изволите принять во внимание, что мне как русскому музыканту нельзя не сочувствовать живейшим образом всему, что содействует развитию, распространению и упрочению русского искусства... В Тифлисе строится на казенные суммы превосходный, величественный театр... Для того, чтобы театр был устроен и открыт, нужна по смете сумма в 235 тысяч рублей сер[ебром]... Чем раньше сумма эта будет выделена в распоряжение тифлисского начальства, тем скорее наступит эпоха процветания русского искусства на далекой прекрасной окраине Вашей... Имею счастье быть Вашего Императорского Величества верноподданный и беспредельно преданный слуга. Петр Чайковский".
Александр III, согласно просьбе Чайковского, распорядился о выделении необходимых средств для скорейшего завершения строительства Тифлисского театра, который впоследствии получил имя Захария Палиашвили.
В 1888 г. последовали распоряжения Александра III о назначении композитору пожизненной пенсии в три тысячи рублей серебром. "Сегодня, милый друг, я получил очень важное и радостное известие, - писал Чайковский из Германии 2/14 января 1888 г. фон Мекк. - Государь назначил мне пожизненную пенсию в три тысячи рублей серебром, меня это не столько еще обрадовало, сколько глубоко тронуло. В самом деле, нельзя не быть бесконечно благодарным царю, который придает значение не только военной и чиновничьей деятельности, но и артистической".
Императорская чета посещала практически все оперные постановки П. И. Чайковского. Когда в 1892 г. на сцене в Петербурге с успехом прошла опера Чайковского "Иоланта" и балет "Щелкунчик", Петр Ильич в письме своему брату А. И. Чайковскому, сообщая об успешной постановке оперы и балета, особо подчеркивал, что император Александр III "был очень доволен его произведениями".
Из воспоминаний графа С. Д. Шереметева: "Однажды, в 1893 г. глава государства был как-то особенно музыкально настроен и потребовал, чтобы сыграли одну из пьес Чайковского. Хор (вероятно, оркестр - прим. "РГ") играл в этот день особенно хорошо, и впечатление было сильное. Государь пожелал повторения и слушал с видимым наслаждением... Все разошлись несколько позднее обыкновенного и под чудным настроением, а на другой день узнали, что в то самое время, когда это происходило в Гатчине, умирал Чайковский. Казалось, мы слышали его лебединую песнь. И тот, кто слушал ее так внимательно и так наслаждался ею, недолго пережил его...".
После смерти П. И. Чайковского его брат Модест Ильич, оценивая ту огромную роль, которую сыграл император в судьбе его брата, писал великому князю Константину Константиновичу, являвшемуся президентом Российской академии наук: "Если бы в 1877 г., когда оперы его не давали еще денег, у брата Петра не явились неожиданные средства, позволявшие ему оставить каторгу преподавания, если бы Государь Император, тогда еще Цесаревич, не являлся изредка ему на помощь, то нервная болезнь, начавшая развиваться у брата, не дала бы создать половины того, что он сделал с тех пор; скажу больше, вряд ли он дожил бы и до 53 лет… "Евгений Онегин" никогда бы не был написан, если бы как раз в это время существование брата не было обеспечено помимо заработка в консерватории… И еще за несколько дней до кончины говорил мне, что отсутствие на репертуаре его опер далеко не так уж заботит его вследствие постоянной, верной помощи, дарованной ему Государем Императором..."
Александр III оказал большую материальную помощь Московской консерватории. Когда министр финансов И. А. Вышеградский (по просьбе своего зятя В. И. Сафонова, который был тогда директором Московской консерватории) обратился в 1893 г. к Александру III с просьбой выделить необходимые для перестройки здания суммы, император тут же дал распоряжение о выделении 400 тысяч рублей.
Современники высоко оценивали вклад императора Александра III во всех областях культурной жизни России. П. И. Чайковский 5 марта 1885 г. писал Н. Ф. фон Мекк: "Было время, когда я совершенно искренно верил в то, что для устранения произвола и водворения законности и порядка необходимы политические учреждения вроде земских соборов, парламентов, палат и т. д., и что стоит только завести что-нибудь подобное, и все у нас будет великолепно, и все почувствуют себя счастливыми… Изредка появляются великие люди, благодетели человечества, управляющие справедливо, благодушно, пекущиеся об общем благосостоянии, а не о своем благе… Я убедился, что благополучие больших политических единиц зависит не от принципов и теорий, а от случайно попадающих по рождению или вследствие других причин во главу правления личностей… Теперь спрашивается: есть ли у нас человек, на которого можно возлагать надежды? Я отвечаю: да, и человек этот государь. Он произвел на меня обаятельное впечатление как личность, но я и независимо от этих личных впечатлений склонен видеть в нем хорошего государя. Мне нравится осторожность, с коей он вводит новое и ломает старое. Мне нравится, что он не ждет популярности, мне нравится его безупречная жизнь и вообще то, что это честный и добрый человек..."
Известный художник А. Бенуа, принадлежавший к другому поколению деятелей российской культуры, писал после смерти Александра III: "Несомненно, его (Александра III. - прим. "РГ") слишком кратковременное царствование было, в-общем, чрезвычайно значительным и благотворным. Оно подготовило тот расцвет русской культуры, который, начавшись еще при нем, продлился затем в течение всего царствования Николая II..."