Прежде всего, стоит сказать, что катастрофический характер рыночных реформ, проведенных в начале 90-х в России, определялся несколькими обстоятельствами. Во-первых, это низкое качество экономического и социального образования в Советском Союзе. Не только простые люди, но и советская номенклатура осваивала рыночную экономику по учебникам политэкономии капитализма, которые к тому моменту безнадежно морально устарели.
Во-вторых, разрушительная сила реформ определялась критической массой ошибок, допущенных советским руководством в 70-80-е годы прошлого века. Идеологический догматизм, тотальный дефицит потребительских благ, отсутствие гибкости и низкая эффективность - все это привело к тому, что моральное банкротство советского строя наступило задолго до конца 80-х. Распад стал следствием абсолютной уверенности подавляющего большинства управленцев в том, что система нежизнеспособна и не подлежит реформированию. И вся цепь событий конца 80-х стала лишь неизбежным следствием такой уверенности.
В-третьих, было упущено время. Если бы преобразования начались раньше, например, в начале 80-х, когда экономическое положение СССР было намного лучше, перестройка не стала бы столь тяжелым испытанием. К началу 90-х ресурсы страны были окончательно истощены, что и определило характер жесткой посадки.
Были и субъективные обстоятельства, ухудшившие последствия рыночных реформ. Региональный сепаратизм, отсутствие внешней поддержки, которая могла бы сделать преобразования менее болезненными, откровенное рвачество и открытая коррупция первого поколения постсоветской элиты, все это только ухудшило положение страны.
Резкое падение уровня жизни населения было ценой преобразования советской экономики в рыночный механизм, способный к самостоятельному развитию в конкурентной среде. Государство было вынуждено сбросить с себя социальные обязательства, которые стали для него неподъемными в новой экономической реальности.
Был ли возможен другой вариант развития? Да, безусловно. Китай наглядно показал, что при наличии политической воли и грамотного планирования можно преобразовать неэффективную государственную экономику так, чтобы она смогла производить конкурентную продукцию, для чего нужны технологии и инвестиции в повышение производительности труда. Но, как было отмечено выше, управленцы позднего Советского Союза не отличались ни политической волей, ни образованием. Расплатой за неспособность к реформированию страны стало падение душевого ВВП без малого в два раза с 21,5 тыс. долл. в 1990 году (в ценах 2017 года) до 12,3 тыс. в 1998 году, нищенские пенсии, а также снижение средней ожидаемой продолжительности жизни с 69,2 лет в 1990 году до 64,7 в 1995-м. Это в среднем, а у мужчин в 1994 году она упала до абсолютно неприемлемых 57,6 лет. Так списывались ошибки советского руководства и тех, кто пришел им на смену.
Сейчас примерно то же самое предстоит пройти Аргентине. На протяжении десятилетий аргентинские правительства пытались поддерживать высокий уровень жизни в стране. Для этого раздувались официальные программы, уровень жизни населения поддерживался в том числе и за счет наращивания долгов. Из-за высокой стоимости рабочей силы обрабатывающие производства в Аргентине остались неконкурентоспособными, сегодняшняя экономика Аргентины в основном аграрная, ориентированная на экспорт мяса, зерна и другой сельскохозяйственной продукции. Но проблема состоит в том, что производительность аграрной экономики не может вырасти многократно просто из-за ограниченности сельскохозяйственных угодий. Но при этом население Аргентины растет: если в начале 70-х годов прошлого века оно составляло 22 миллиона человек, то сегодня жителей страны в 2 раза больше, 47 миллионов.
Отсюда вытекает необходимость снижения уровня жизни населения, сокращения зарплат и социальных пособий. Это нужно для того, чтобы сделать несельскохозяйственный сектор аргентинской экономики более конкурентоспособным.
Но при этом аргентинское население будет сопротивляться падению уровня жизни. Так что политическое будущее президента Милея представляется довольно сложным и конфликтным.
