Я и не грущу. Вот только - замечали? - репортажи о премьерах все как под копирку: зрители после сеанса говорят одно и то же. Как правило, у них бегут мурашки, нравится до слез. Какой бы фильм ни показали.
А вот потом все начинают обсуждать: где-то мы все это уже видели. Взять того же "Чебурашку" - сколько в нем от голливудских "Чарли и шоколадной фабрики" или "101 далматинца"? Так с любой картиной: их почти не отличишь. Я рад, что стали наконец снимать кино, которое пытается хоть как-то "чувства добрые" в нас пробуждать. Смущает только: почему все режиссеры делают теперь кино, подсматривая в щелочку - как там у них, как бы сделать по шаблону и получить в прокате миллионы (извините, миллиарды)?
Вот вопрос: который год, которое десятилетие показывают древние, классические фильмы-сказки - все вроде бы знакомо, а начнешь смотреть, опять не оторвешься. В чем секрет? Не страшно, что Жеймо в той самой "Золушке" снималась 37-летней, - дыхание перехватывает, какая она там волшебная. Милляр, сыгравший много раз Бабу Ягу, и вот в "Морозко" - никого ужасней и смешней не может быть. Там все такие, настоящие, воздушные или шершавые. Черно-белый фильм или цветной - каждый раз можно увидеть новое.
Захочется смотреть второй раз "Чебурашку" или же "Холопа"? Дай-то бог - но там технологично, предсказуемо, там замечательные выкройки, фасоны голливудские, коммерческий стандарт. Там чудо - одноразовое.
Перед самым Новым годом удивительно сошлись две даты: полвека со дня смерти режиссера Роу и 120-летие режиссера Калатозова. Их фильмы тоже шли, конечно, в телевизоре все эти дни. К слову, новый фильм "По щучьему велению" идет в кинотеатрах - а в 1930-х эта сказка была первой у Александра Роу. Черно-белая, а в мировом прокате - как за океаном написали рецензенты - затмила вышедший тогда же красочный голливудский мюзикл "Багдадский вор". В годы войны Роу снял и "Конька-горбунка", и "Кащея Бессмертного". Его "Морозко" в 1966 году был награжден в Венеции, американцы выдали ему Award of Excellence. Всех впечатляли спецэффекты: печка самоходная, щука говорящая, Иван превращался в живого медведя, Василиса из лягушки - в девицу-красавицу, 11-метровым Змеем Горынычем управляли 20 человек. Спилберг считал: из "Морозко" взяли подсказки для многих ужастиков и голливудских триллеров.
А Калатозов? Посмотрел как раз за эти дни его первый великий фильм "Соль Сванетии" - Коппола (который "Крестный отец" и "Апокалипсис сегодня"), между прочим, называл эту картину одной из любимых, как и "Летят журавли". В Великую Отечественную Калатозов снял с Герасимовым "Непобедимых": там настоящее все, черно-белое, документальное - первые месяцы блокады Ленинграда, Кировский завод, техника, рабочие и ополченцы - причем они совсем не похожи на тех, что появляются в сегодняшних цветных, успешных фильмах о блокаде.
Еще вот удивительное: в 1946-м Калатозов возглавил советскую делегацию на 1-м Каннском фестивале. Кто-нибудь вспоминает, что самый первый фестиваль в тех самых Каннах торжественно открылся советской документальной картиной "Берлин"? А завершился тем, что советские фильмы получили больше всех, восемь премий. Американцы - три и демонстративно покинули зал.
Фильм-сказка "Каменный цветок" Александра Птушко на фестивале был единственным цветным советским фильмом - американцы привезли четыре, англичане два, снятых по передовому способу "техниколор". Но приз "за лучшую цветную картину" дали Птушко.
В 1952 году тот же Птушко снял сказку "Садко" - кинокомпания "Америкэн Интернешнл" просто украла фильм. Назвали "Волшебным путешествием Синдбада". Исполнителя роли Садко, Сергея Столярова не стали вырезать, но сделали из него новгородского купца Синдбада, в титрах назвали Эдвардом Столаром. Лидия Вертинская стала Люсиль Вертицией, а Алла Ларионова - Анной Лэрион. Режиссера Птушко заменили Альфредом Поско. Сценаристом "переделки" был тот самый молодой Фрэнсис Форд Коппола.
В 1961 году вышел фантастический советский фильм "Планета бурь" Павла Клушанцева. Спецэффекты для американцев были невиданными, героиня Маша парила в невесомости, человекоподобный робот, вездеход на воздушной подушке (созданный умельцами на "АвтоВАЗе"). Все то же. Стибрили, перемонтировали, кое-что досняли. Жженова превратили в Курта Бодена, вместо Кюнны Игнатовой вставили американскую актрису Фэйт Домерг. Назвали "Путешествием на доисторическую планету". Потом создатель "Звездных войн" Лукас, как и создатель "Титаника" Кэмерон, долго благодарили советского режиссера Клушанцева - столько идей!
К чему это? К тому, что было, что подсматривать, тащить у нас - и без зазрения. Дела давно минувших дней? Да не совсем. Фильм "Искупление" Джо Райта по роману Макьюэна в 2007 году получил и "Оскаров", и "Глобусы". Внимательные зрители легко могли узнать сюжетные ходы, прямые параллели и даже внешнее сходство главной героини в юности (Сирша Ронан) с чудесной героиней советского детского фильма "Дубравка", которую играла девочка Лина Бракните.
Было ли чему у нас учиться? Было. Никто не против новых "Чебурашек" - хорошо, что появились наконец. Речь о другом. Наше кино когда-то умело и учиться, и оставаться уникальным, самим собой.
Может быть, когда мы это вспомним, вот тогда у нас и будет снова по-настоящему великое свое кино?
