"Светлая память": Ушла из жизни бывший директор "Петергофа" Елена Кальницкая
Музейных директоров такого уровня у нас раз, два и обчелся. Буквально. В интервью "РГ" в давнем 2010 году, когда Елена Яковлевна получила премию "Музейный Олимп", Валерий Выжутович интересовался секретами ее восхождения на этот самый Олимп. Ее ответ впечатлял:
"В другой сфере деятельности можно стать профессионалом за два-три года, в нашей - нет. Музейный руководитель должен вырасти в музее, пройти в нем весь путь от первых шагов до серьезного профессионального становления. Вот сейчас я директор. Но я знаю, как мыслит музейный инженер, что себе думает музейный хранитель, как видит проблему научный сотрудник, чем озабочен руководитель среднего звена... Потому что на всех этих должностях поработала сама. Директор музея должен быть человеком из музейной среды. Ведь это даже не работа. Это образ жизни".
Кажется, в 2011-м Кальницкую назвали среди 100 лучших топ-менеджеров Петербурга. Она отнеслась к этому не без изумления. По крайней мере, в 2019 году в интервью журналу "Собака" заметила:
"Знаете, как называют директоров больших музеев сегодня? Как ни странно, нас величают топ-менеджерами - это же можно с ума сойти от обиды и боли! Тем не менее - топ-менеджер. Потому что слишком много проблем решает человек, который занимает такую должность. Проблем с людьми, искусством, историей, техникой… Растет туристический поток. В Ораниенбауме посещаемость за последние восемь лет увеличилась в десять раз, а Петергоф вообще самый популярный музей России - 5,7 миллиона посетителей за прошлый год. Но посещаемость - это не критерий успешности музея. Я убеждена, что она ничего не решает. Наоборот, в Петергофе человек должен созерцать, находиться наедине с собой. И, кстати, по этой причине у нас не пользуются спросом экскурсии в смартфонах, ориентированные на QR-коды: в парке ты должен гулять, а не бегать как безумный со своим телефоном, который тебе что-то долдонит. А чтобы созерцать, нужны время и работа души".
Это не значит, что она недолюбливала новые технологии. Наоборот, в музее "Петергоф" мультимедийные технологии появились одними из первых в стране. Как человек с первым высшим техническим, специалист по "автоматике и телемеханике", она говорила с программистами на одном языке, четко объясняя, какой результат хочет увидеть на экране. Мультимедийные технологии были отчасти вынужденным шагом - слишком много утрат за два века было и в архитектуре, и в росписях, и в интерьерах дворцов. Цифровые технологии тут выступали родом "дополненной реальности" - еще во времена, когда Кальницкая руководила созданием музея в Михайловском замке.
Другим родом "дополненной реальности" стала театрализация музейного пространства. Под ее крылом как-то естественно музей подружился с цифровыми технологиями и театром. В Ораниенбауме в Картинном доме был создан театр времен Петра III - на научной основе, с помощью новых технологий. Виртуальный спектакль длился чуть меньше 20 минут, но шел на ура. А уж знаменитый музей-спектакль "Дом игральных карт" по мотивам "Пиковой дамы", с салоном гадалки, беседой царей о сути карточной игры в России и Ксенией Раппопорт в роли карточных дам разных мастей ошеломлял не столько даже продвинутыми решениями, сколько смелостью замысла.
А параллельно в музее-заповеднике "Петергоф" шли кропотливые реставрационные работы. Она считала, что "любой памятник имеет душу, а архитектура - овеществленный характер владельца здания". Реставрация дворцов поэтому становилась возвращением этой многослойной истории.
Слово "душа", что из поэтического лексикона романтиков, в устах Елены Яковлевны звучало так естественно, словно и дворцы, и вещи, и картины, и парки воспринимались ею не столько как "музейные объекты", сколько как живые существа. Все они были обитаемы, в них жил "гений места".
Почему-то кажется, что это совершенно петербургская история. Хотя бы потому, что город возник если не по мановению, то по воле одного человека. И этот человек, отделенный от нас веками, легендами, фильмами и романами, школьными уроками, этот царь-плотник с золотыми руками, умной головой, и (увы!) с бешеным нравом, здесь на берегу хладных скал видится не истуканом (если вспомнить пушкинское определение), а почти современником. По крайней мере для Кальницкой, которая в 2022-м возглавила Ассамблею петровских музеев, этот переход выглядел логичным.
В 2022 году в интервью "РГ" она говорила о работе над детской книгой о Петре I.
"Мы спрашивали детей: "Что бы вы хотели узнать о Петре I?". Из их ответа выросло название книги "Будь как Петр". Оказалось, больше всего их поражает, как человек, который не учился в элитной школе, не оканчивал университеты и вообще не имел серьезного образования, стал тем, кем стал. Как балованный ребенок в золотом кафтанчике, выросший в московских палатах в окружении боярской роскоши, вдруг все бросает и создает потешные войска - это же первая его попытка изменить мир вокруг себя. Поняв, что сам не справится, Петр стал искать учителей. Искал их всегда, везде, всю жизнь - среди друзей, среди врагов. На его кольце было выгравировано: "Аз есмь в чину учимых и учащих себе требую". То есть "я учусь и учителей себе требую". Это был принцип его жизни".
Может быть, это ее умение перебрасывать мостики через города, веси и века было связано с ее ощущением, что музеи существуют не для отчетности перед начальством, не как роскошные декорации торжественных приемов, и даже не для написания полезных ученых трудов, а прежде всего для радости сердца и ума. И души, конечно. В упоминавшемся же интервью 2019 года она сформулировала это с присущей ей четкостью:
"Музей в современном мире - это абсолютно уникальная институция, которая дает возможность и хранить, и изучать произведения искусства и культуру в целом. Могу уверенно сказать, что музей дает возможность и любить, и творить, и погружаться с головой в разные исторические эпохи, и оставаться абсолютно современным человеком".
Светлая память и низкий поклон Вам, Елена Яковлевна!