Брестский театр кукол показал в Воронеже "Корову" Руслана Кудашова
Постановщик - главный режиссер Большого театра кукол в Санкт-Петербурге Руслан Кудашов - трепетно относится к творчеству Андрея Платонова и не в первый раз переносит его сюжеты на сцену. На фестивале в Воронеже в предыдущие годы побывали две его "Фро" - драматическая от Рижского русского театра и кукольная из того же Бреста. В последнем Кудашов поставил уже шесть спектаклей. Премьера "Коровы" прошла в сентябре 2024 года.
Этот рассказ пользуется особой любовью режиссеров - как киношных, так и театральных. Бесхитростная на первый взгляд история о мальчике Васе Рубцове и его корове, которая "отдала людям все - то есть молоко, сына, мясо, кожу, внутренности и кости", закономерно воспринимается как метафора. Тем более что написана она была в 1936 или 1938 году, когда с кожей и костями в стране перемалывали не только говядину… Такой ракурс использовали, например, в казахской версии "Коровы", где главная героиня казалась и простой женщиной, и целым народом на фоне исторического перелома.
Руслан Кудашов тоже обеспокоен темой трудного прошлого и его невыученными уроками. Но в его работах она всегда осмысляется через большую поэзию. Достаточно вспомнить спектакль "Мандельштам. Воронежские тетради", который идет в столице Черноземья.
"Корова" тоже решена поэтически. Хотя стихов в коротком тексте Платонова, конечно, нет. Но в его языке слиты советский новояз и тонкая лирика, бытовое и экзистенциальное, сиюминутное и вечное. Кудашов добивается аналогичного эффекта через оформление, которое они создали вместе с художником Мариной Завьяловой, и дополнительных персонажей - не то мойр, прядущих нити судьбы, не то женщин в трауре. Образ многослойный: черные одежды рассказчиц напоминают монашеские, на головах - "скуфейки", стилизованные под рогатые кички, на шее у каждой, как и у Коровы (Лилия Верста), позвякивает ботало.
В зависимости от своего настроя зритель может увидеть в этой "Корове" и драму человеческой судьбы, и философскую притчу о законах мироздания, и трогательный рассказ о материнстве, и аллегорию - христианскую или социально-политическую, кому что ближе.
Декораций и реквизита минимум - но все это вещи реальные, "непридуманные", с историей. Алюминиевые бидоны для молока и фонарь путейца, вороха душистого сена и яблоки (родные, белорусские - актрисы везли их из Бреста), длинный рельс поперек сцены, сплетенные в абрис Богородицы с Младенцем ивовые ветки. Тамара Тевосян, Елена Поляшенко и Светлана Шутак на глазах у зрителя как бы сочиняют историю Васи и его коровы заново, подбирая предметы на роли действующих лиц. Мальчика изображает деревянная птичка, его отца - молоток, мама возникает из поршня маслобойки, машинистом становится большой штангенциркуль. Ну а незнакомец с трубкой из проходящего поезда - "парашютист, артист или орденоносец" - воплощен в этой самой трубке и говорит с мягким кавказским акцентом.
Для каждого персонажа сочинен маленький этюд, своего рода лирическое отступление. Для зрителей постарше эти мимолетные зарисовки - настоящий пир ассоциаций. Тут и статуя рабочего и колхозницы, и путь на Голгофу, и железная дорога, под которой "все косточки русские"…
В центре, конечно, женщина-мать - обреченная отдавать, смиряться перед судьбой, провожать в дальний путь, который может стать последним. Кудашов дарит своей Корове-героине посмертное счастье - соединиться с сыном там, где уже звякают десятки других колокольчиков. Ну а публику оставляет с вопросом, кого же оплакивает сегодня этот звон.
