Название дышит сарказмом. "Любовь людей" - это как минимум два убийства и одно самоубийство, не считая расстрелянных свиней. Так любят люди, живущие в деревне недалеко от Москвы.
Жизнь этих людей отравлена миазмами "среды" - вырождающейся деревни, где водка пожирает все живое. То, что жена убила мужа-алкаша, расчленила и скормила свиньям, у зрителей НТВ не вызвало бы никакого шока. Так же как и то, что случилось потом, когда влюбленный в нее участковый Сергей, выслушав страшное признание, начал с ней жить, заботливо стараясь не замечать ее безумные беседы с "призраком" убитого мужа, пока сам не спился с горя и не задушил ее однажды, убив потом себя и маленького пасынка.
Режиссер Никита Кобелев вырывает эту историю из телевизионного беспредела и возвращает в самый настоящий жизненный круг, из которого она вышла. Вот площадка с кухонным убогим линолеумом, с окном и дверью, вокруг нее - точно море - земля (художники Анастасия Бугаева и Тимофей Рябушинский). Земля-могила: а могла бы быть землей-матерью. Вот влюбленный мент Сергей выходит "на улицу" прямо под дождь, а дождя-то и нет - есть только бочка, из которой он зачерпывает воду и плещет себе в разгоряченное лицо. Вот Люська и ее еще живой, но в стельку пьяный муж Коля: с каждым взмахом его руки ее рот становится все более "кроваво-красным", а с каждой новой конвульсией ее глаза расширяются от боли и ненависти. И ночь насилия, когда она решает убить его, превращается в образ самых разных "насилий".
Разлад между реальными предметами и их "символической стоимостью", который стал законом современной сцены, здесь отринут, а вместе с ним - и "декоративная", холодная манера игры, которая выработалась за последние 10-15 лет на московской сцене. Стол участкового, крашенный синей масляной краской, телевизор, накрытый вышитой тряпкой, свинарник, в котором был съеден Колька. Символический натурализм отражен и в актерском существовании: надрыв, бесстрашная работа с пограничным состоянием, достоверный и экспрессивный рисунок, в котором встречаются сразу два, а то и три плана, напоминают какие-то ушедшие театральные времена. Актеры "Маяковки" получили здесь такие роли, в которых их запомнят надолго. Юлия Силаева играет Люську отважно. Бесшабашность, страстность, отчаянье, пустота. Коля (Вячеслав Ковалев) из яркого жанрового рисунка "алкоголика" переходит к тишине и созерцательности его "духа". А хороший, добрый и любящий Сергей у Алексея Фатеева и вовсе не знает в каждую следующую секунду, куда его толкнет его трагическая судьба. Из его простодушных губ только и вырвется нелепый выдох - когда он почти нечаянно задушит свою любимую. И две старухи-матери (Надежда Бутырцева и Людмила Иванилова), так желавшие счастья молодым, завоют в финале русский духовный стих про душу, разлученную с телом, про грех и спасение. "Коготок увяз - всей птичке пропасть" - таково второе название пьесы Толстого "Власть тьмы". Безжалостно и бескомпромиссно. "В преддверии зимы и ожидании лета" - смягчили создатели спектакля свой вердикт. Но легче от этого не стало.