Юрий Абрамович, вы член президентского совета по культуре, доверенное лицо Владимира Путина. Какими, на ваш взгляд, должны быть взаимоотношения художника и власти?
Юрий Башмет: От того, кто правит, руководит страной, начиная с Брежнева и далее, как говорится, по списку, от их деятельности моя трактовка Бетховена или Шуберта никак не меняется. Она может трансформироваться по ходу жизни, но она никак не зависит от установок "партии и правительства". Когда наши великие композиторы, например, Прокофьев или Шостакович, вынуждены были что-то сочинять по заказу, их музыку это не портило. А мы все время на политических волнах катаемся. У нас маятник бесконечный из одной крайности в другую. То мы ставим памятники, то их сносим. Вот Дзержинского зачем-то убрали...
А вы бы его на Лубянке оставили?
Юрий Башмет: Оставил бы. Потому что расправой с памятниками свою историю не поменяешь. Напишите табличку, что он изверг, но рушить ничего не надо. Вот, например, почему совершенно перестали играть музыку Хренникова.
А у него есть такие абсолютно гениальные произведения, как Первая симфония. Он жил и работал в то же самое время, что и Шостакович...
Какой Владимир Путин в общении без телекамер?
Юрий Башмет: Владимир Владимирович всегда благожелателен и искренен. Он всегда до конца выслушивает, а потом отвечает реальным участием. Он человек слова. Но он стопроцентно законопослушен. Ему нужно, чтобы абсолютно все было точно, как в законе прописано. Есть понятие "да" или "нет". Есть понятие "наши" или "не наши". У меня есть ощущение, что "наши" здесь очень подходит. Я с ним практически одного возраста, а как говорил, на мой взгляд, большой умница знаменитый Милан Кундера: "Чтобы понять человека, нужно сообразить, в каком он проживает возрасте сейчас. Тогда гораздо проще войти в его ситуации".
Владимир Путин на самом деле любит Россию. Я же все время на гастроли езжу и как локатор ощущаю, что ныне, как и в советскую эпоху, за моей спиной вновь появилась огромная, мощная и уважаемая держава.
Понятно, как у нас реагирует на любые слова в поддержку Путина часть общества. А на Западе вы ни разу не попадали под огонь критики?
Юрий Башмет: Был один случай. В Америке у меня три концерта отменилось, потому что тот, кто их финансировал, оказался активным противником конкретно Путина. Эта ситуация, конечно, удовольствия мне не доставила, так как публика, раскупившая все билеты, оказалась крайней. Но я был счастлив тем, что у меня появилась свободная неделя и я раньше приехал домой.
Вы уже высказывались, и все же уточню - как лично вы относитесь к "Списку Магнитского" и ситуации вокруг него?
Юрий Башмет: Я считаю этот закон вмешательством Америки в дела чужой страны. Штаты опять хотят сказать, что они главные полицейские в мире. И это мне очень не нравится. А то, что этот вопрос зацепил детскую тему, жаль. Но трудно тут до конца разбираться и быть объективным. Надо понимать, что больной ребенок не может сам найти себе американских родителей. Выходит, должна быть какая-то фирма, заинтересованная в процессе. Значит, это уже бизнес. И получается, мы продаем за границу наших детей?!
Ныне вы худрук двух оркестров - камерного "Солисты Москвы" и симфонического "Новая Россия", а также трех фестивалей - Зимнего фестиваля искусств в Сочи, "Эльба - музыкальный остров Европы" и "Декабрьских вечеров" в Пушкинском музее. Руководящие обязанности изменили ваш характер?
Юрий Башмет: Я не заметил. Я по жизни не веду себя как дирижер, но когда встаю за пульт, тут, конечно, нужно бывает и волю, и власть употребить, чтобы увлечь за собой сотню людей. Мне узки рамки одного амплуа. Невозможно всю жизнь играть одни и те же сочинения десяти композиторов, только чтобы ездить по миру и банально деньги зарабатывать. Хочется питаться чем-то новым, развивать себя, свой репертуар.
Если бы вы знали, что в Сочи пройдет Олимпиада, вы бы стали затевать там фестиваль?
Юрий Башмет: Думаю, что нет. Потому что это уже выглядело бы продуманным и карьерным шагом. Но этот фестиваль родился за несколько месяцев до того момента, когда Сочи объявили олимпийской столицей. Он возник почти случайно, из юбилейного тура "Солистов Москвы". Тогда мы сыграли 39 концертов почти во всех регионах России, может быть, только до Чукотки не доехали. А начали путешествие как раз в Сочи. И на этом концерте были не только мои друзья Вячеслав Фетисов, Михаил Швыдкой, но и представители международного олимпийского комитета, которые, как я потом узнал, приезжали в город с инспекцией.
Как вышло, что среди ваших друзей так много знаменитостей?
Юрий Башмет: Я над этим вопросом не задумывался. Но друзья у меня действительно супер! Если начну перечислять имена, получится элитный клуб. Но на самом деле это абсолютные человеческие совпадения, без малейшего прагматизма. В дружбе прежде всего должно быть полное отсутствие предательства. Тогда этот человек может быть в хороших отношениях или дружить даже с тем человеком, который мне неприятен и я ему тоже. Но у моего друга должно быть понятие верности и достоинства. Раньше я думал, что умею прощать даже предательство. Но выяснилось, что не совсем. Я не тот, кто подставит вторую щеку для удара. Может, и прощу, когда мне будет за 75.
Как вы относитесь к собственному возрасту, анализируете свой жизненный путь?
Юрий Башмет: Попытка дать оценку самому себе может негативно повлиять на твое творческое эго. Конечно, с годами какие-то вещи быстрее становятся понятными. Но, с другой стороны, надо стараться не очень-то и мудреть, чтобы душа живой оставалась. Тут мне очень помогает молодой состав обоих оркестров, мои студенты. И, конечно, мои собственные дети - сын, дочь, и есть внук, уже играющий на скрипке, может, потом и за альт возьмется.
Вокруг альта очень много мистики. Она вас не страшит?
Юрий Башмет: Да, это правда, мистики уйма. Сочинив гениальную сонату, Дмитрий Шостакович через несколько недель умер. Бела Барток умер, не дописав альтовый концерт. Альфред Шнитке, закончив свой фантастический концерт, пережил тяжелейший инсульт: трое суток был между жизнью и смертью. Но есть и совсем иные примеры. Я как-то встретил на улице Родиона Щедрина и говорю ему: "Если ты не боишься такого устрашающего хвоста, который идет за композиторами, то напиши, пожалуйста, что-нибудь для альта". Он написал. И все в порядке. Дай бог ему здоровья! Это было лет 15 назад. Так что я тоже не боюсь.
Вы исполняете все посвященные вам сочинения?
Юрий Башмет: Нет. У каждого произведения, как у человека, своя судьба. Но сам факт посвящения, естественно, всегда приятен, а бывает просто восхитителен. Когда я впервые взял в руки ноты концерта Софии Губайдулиной, написанного ею для меня, это был мгновенный гипноз! Когда получил ноты от Альфреда Шнитке - это было невероятно интригующее событие.
В Камерном музыкальном театре недавно состоялась премьера оперы Александра Чайковского "Альтист Данилов", которая именно вам посвящена. И вы в премьерном спектакле даже участие приняли...
Юрий Башмет: Как только роман "Альтист Данилов" был опубликован, все сразу почему-то решили, что он - это я. Сначала я просто говорил "нет", потом начинал раздражаться. Потому что у меня фамилия Башмет, а не Данилов. Но чем популярнее становился роман, тем больше я превращался из Башмета в Данилова. Потом, с годами, я понял ,что это не слабый форсаж был в развитии моей карьеры в стране. Но в тот момент меня это порядком злило. Я решил развенчать этот миф в своей телепрограмме "Вокзал мечты". Пригласил автора романа Владимира Орлова и истинный прообраз Данилова, увы, ныне покойного альтиста из оркестра Большого театра Володю Грота. И вдруг в самом конце программы Орлов говорит мне: "Знайте, сейчас выходит 36-е издание романа на японском языке. Японцы вас очень любят, и поэтому на обложке книги ваш портрет"... И вот прошло много лет. Я уже начал думать, что избавился от ассоциаций с Даниловым. Но тут мой старый дружище Александр Чайковский огорошил меня сообщением, что написал оперу "Альтист Данилов" и посвятил ее мне. Я, правда, целиком оперу еще не слышал. Но 3 февраля я буду в Камерном театре и надеюсь, что мне удастся посмотреть спектакль.
Юбилей - время подарков и пожеланий. Чего вы больше всего хотите, о чем мечтаете?
Юрий Башмет: Пожелание только одно - быть здоровым, и как можно дольше. А насчет подарков... Есть такие вещи, которые мне, конечно, никто не сумеет подарить. Например, собственный центр, какие имеет Юдашкин, Зайцев, вот Миша Турецкий получил на 49 лет... Но кто-то придет 24 января и скажет: "Вот тебе документы на особняк с прекрасным залом, да еще с записывающей студией". Это было бы гениально! Но это сказка...