Смысл высказывания Путина сводился к тому, что когда у России и Европы есть равные куски, то Европа сначала съедает свою часть, а затем требует дележа части, принадлежащей России, утверждая, что это справедливо. К различным аспектам диалога между нашей страной и Евросоюзом Путин возвращался неоднократно, но смысл сказанного можно было выразить одной фразой: "Европа хороший друг, но плохой переговорщик". В этой связи "досталось" сидевшему рядом с Путиным экс-премьеру Франции Франсуа Фийону и бывшему главе Еврокомиссии Романо Проди. Называвший их своими друзьями президент РФ, тем не менее, припомнил, насколько упрямыми и несговорчивыми те были переговорщиками в свою бытность у власти.
Почему я так подробно остановился на оценках, которые Путин дал нашему формально единому соседу. Потому что тот, стремясь объяснить, почему кроме собственного требует дележа чужого куска, утверждает, что имеет право на такое поведение, исходя из своих ценностей.
Обозреватель "РГ" Евгений Шестаков.
Как Обама, который в своем выступлении перед нацией, когда собирался бомбить Сирию, в конце речи заговорил об исключительности и богоизбранности американской нации, так европейцы любят порассуждать о своих ценностях, которые они всегда ставят выше чужих. А потому также готовы разбомбить Сирию, поскольку там ценности совсем иные, чем в Европе. Как объяснил мне подобную логику один французский эксперт, Париж однажды проявил сдержанность и соблюдал международное право в ситуации подобной сирийской. Но результатом стал геноцид в Руанде, где одно племя вырезало другое. Тогда Елисейский дворец подвергся бешеной критике за нежелание принести гуманитарные ценности Европы в Руанду на штыках. И теперь французские власти при любом подвернувшемся случае хотят продемонстрировать собственному народу способность нести ценности ЕС в самые дальние и небезопасные уголки
О том, что европейские ценности помимо прямого назначения используются политиками Старого света в качестве оружия для захвата чужих территорий, косвенно подтвердил бывший глава Еврокомиссии Романо Проди. В одной из реплик, отзываясь о конфликте между Европой и Россией по поводу планов Киева подписать с ЕС договор об Ассоциации, он посоветовал европейцам не использовать Украину в качестве поля битвы.
Еще одно весьма характерное высказывание, на этот раз польского участника дискуссии: "Россия соревнуется с Евросоюзом, вместо того, чтобы двигаться вперед вместе".
Но может проблема заключается в том, что это европейские политики соревнуются с Москвой, стремясь поделить то, что мы исторически считаем зоной своих интересов. При этом используется тезис о хороших европейских и плохих российских ценностях.
Правда, ни Украине, ни Молдавии брюссельские стратеги не обещали, что жители этих республик будут жить как в Европе, но самолюбие их лидеров потешили, дав заведомо комплиментарные оценки стремлению бывших советских республик к европейским идеалам. В отличие от оценок государствам, вошедшим в Таможенный союз и Евразийское экономическое пространство. Но что же - на войне, как на войне.
Как нам относиться к такому "дружественному огню" со стороны Старого света? Участники Валдая не пришли к единому мнению. Одни предлагали России стать более хладнокровной и временно отказаться от стратегии сближения с Евросоюзом. Другие, напротив, считали, что у России есть неплохие шансы для сотрудничества со слабеющей Европой. А конкуренция ценностей пойдет нам только на пользу в будущем, поскольку Москва также заинтересована в мире, где ценности играют большую роль, чем сила.
Не менее спорным остается вопрос как нам относиться к действиям тех постсоветских государств, которые намерены в Вильнюсе подписать соглашение с Евросоюзом об Ассоциации? Если отбросить великодержавные и прочие обиды на их "историческую неблагодарность", то российскую позицию в отношении Киева и Кишинева озвучил Владимир Путин. Если кратко, звучит она так: мы признаем независимость этих республик и их право самостоятельно принимать решения. Но предупреждаем об экономических последствиях подобных действий - речь идет не о санкциях, а о праве России защищать свои рынки и своих производителей.
От украинских коллег я слышал такую версию: если бы Россия договорилась с Евросоюзом, как Украине совмещать вступление в Таможенный союз и Ассоциацию с ЕС, то официальный Киев будет счастлив, поскольку "сидеть на двух стульях" для него привычное состояние. Но не в Москве, а в Брюсселе потребовали от президента Виктора Януковича сделать "якобы исторический выбор", где на одной чаше весов моральные и прочие ценности единой Европы, а на другой экономические интересы и родство славянских народов. В этом случае европейские ценности вновь выступили в качестве механизма территориальной экспансии.
На Валдайском клубе его европейские участники из числа именитых политиков убеждали собравшихся, что с Европой и евро все обстоит замечательно. И те, кто сближается с Европой, ничего не прогадают. Впрочем, справедливости ради, добавлю, что за исключением евросоюзовской бюрократии, которой по долгу службы приходится "делать хорошую мину при плохой игре", многие зарубежные участники Валдая оценивали состояние ЕС не столь оптимистично. И дело здесь не только в состоянии экономики, которая еще не вышла из кризиса, а в уровне внутриеэсовских отношений и тех разделительных линиях, которые сохраняются в Старом свете на всех , от национального до общеевропейского, уровнях. То, что один из экспертов назвал разрывом повесток. Возможно, ценности для европейцев остаются не только универсальным оружием по захвату территорий, но также, наряду с единой валютой, едва ли не единственным объединяющим Старый свет показателем.
Европа давно уже не общая. "Я не думаю, что у нас будут объединенные штаты Европы и единая армия", - сказал в этой связи один из бывших высокопоставленных чиновников Германии. Евросоюз, призывая другие страны ему довериться, старается припрятать поглубже внутренние проблемы, связанные с дефицитом доверия внутри ЕС, страхом национальных государств перед зависимостью друг от друга. Примерно такое же не доверие царит на экономическом пространстве ЕС, где жители Германии подозревают, что остальные страны хотят припеваючи жить за их счет, жители Франции свысока взирают на зацикленных на экономике, но находящихся на задворках мировой политики, немцев, а венгры не понимают, почему представители так называемых великих европейских держав относятся к ним, как к поверженным вассалам, диктуя повестку дня и навязывая свою политику.
"Нам нужна солидарность, чтобы выступать единым экономическим и политическим фронтом", - это фрагмент из выступления на Валдае экс-главы Еврокомиссии Романо Проди. Западные политологи признавали наличие внутри Евросоюза значительных экономических проблем, связанных с демографией, низкими темпами роста, безработицей. "Нужно ускорять рост, иначе безработица нас поглотит", - говорили участники дискуссии.
При этом они фактически сравнивали положение дел в Старом свете с развитием евразийского проекта, который назвали "началом ухода России от имперской парадигмы"( в Евразийской экономической комиссии Россия, Белоруссия и Казахстан имеют одинаковую значимость голоса независимо от размера своих экономик).
Но Киев предпочел сдать Евросоюзу свой рынок, чтобы только иметь возможность подсматривать в замочную скважину в качестве наблюдателя за собраниями европейской семьи. Ну что же, это его суверенное право выбирать между замочной скважиной на Западе и полноценным партнерством на востоке. Также как у России есть право в такой ситуации отказаться от особых отношений с Украиной: Киев нам друг, но истина дороже.